И ночи, где на дне ЛевиафанМычал и бегали хамелеоны(Краснея, голубея, зеленея).Там в обществе кентавров, минотавров,Реакторов, министров, минометовКаннитферштан сидит и пьет манхэттенИ смотрит, как в аквариуме черномХимеры, великаны-тараканыНа Гулливера квакают, квакваны.* * *Woher, wohin —, nicht Nacht, nicht Morgen, kein Evoe, kein Requiem.Gottfried BennКуда, зачем – ни ночь, ни утро, ни реквием, ни эвоэ.Готфрид Бенн«Ирония судьбы». Смертельное ранение иронией.Хо-хо! И мертвый расхохочется.Не плачь – и рана не беда, не тронь ее,Не плачь, молчи, не обращай внимания,Мне расхотелось жить, тебе расхочется.Ты «сел не в тот вагон». И я. («Бывают недоразумения»,-Сказал верблюд, слезая с утки.)Была зима, снега. Ночные тени яПытался разогнать иронией,И пили мы вторые сутки.Мы опоздали, навсегда. Не опозорены,Но всё пропало, всё пропало.«Ирония судьбы». Судьба, мы ранены иронией.Мы сброшены с пути, как поезд взорванныйУ обгорелого вокзала.* * *Пример предустановленной гармонии,Новорожденный стал новопреставленным.Пустой собор. Не кашляй. Отпевание.На мраморе надгробное рыдание(Последнее, немое целование…).Пойдем к цветам, у гробика расставленным.К слепому личику, косому лучику?Но в лучшем из миров всегда все к лучшемуОн умирал без боли, без сознания.…На кладбище: имеет ли значениеВысоко в небе смутное свечение?…Те бронзовые розы на распятии,Те отблески на обелиске. СнятиеС креста. И грусть, и жалость, и апатия.* * *Темные водоросли предвесенней ночи,Темные лепестки ночной души пустынного мира.Но уже возникает над бесшумным садомСерое пламя.Пепельные кораллы предрассветного часа,Серая лава небытия, молчанья, забвенья.Но уже на туманном пепелище жизни —Голос из пепла.Что же, плыви, уплывай, саркофаг ночного покоя,Медленный катафалк безмолвных бессонниц.Снова — влачить на плечах тяжелую ношу дневногоСкорбного скарба.Снова – встречать на пути огромные скорбные камниВечных Сизифов.* * *Лунная ива в снегу –Белая арфа.
