Да нет уж, — хватит яда в крови:Ее не раз отравлялиОстатки надежд, крупицы любви,Сухие кристаллы печали.А в печени камень. Осадки душиВ таком, ха-ха, минерале.А где самородок счастья? Ши-ши.В Австралии. На Урале.«Житейское море» катит куски —Янтарь? Едва ли, едва ли.Обломки желаний, сгустки тоски.Мелочь. Детали.* * *Дни мои, бедная горсточка риса…Быстро клюет их серая птица.Мелкий стеклярус кустов барбарисаК позднему утру весь испарится.Осень. Валяется блеклая сливаВ грязных остатках бывшего ливня.Как ей в грязи тускловатой тоскливо!Если б могла — она бы завыла.Ну а солдатом (а пули-то низко)В луже валяться? Страшно и слизко.В черном болоте, как черная крыса…Дни мои, бедная горсточка риса.* * *А ты размениваешься на мелочь,На пустяки, по пустякам,И головней дымится тусклый светоч,Который мог светить векам.Ну что же: невезенье, омерзенье,И муха бьется об окно,Опять попытка самосохраненья,Хотя, казалось бы, — смешно.О, позабудь житейский хамский хайИ стань сама свободой и покоем.Ты мелкая? Не льешься через край?Но — расцвети, белей, благоухай,Душа, не будь лакеем, будь левкоем.* * *Consume my heart away; sick with desireAnd fastened to a dying animalIt knows not what it is.William Butler YeatsСожги мне сердце: утомленное желаньем,Оно к животному, которое умрет,Прикреплено; оно себя не знает.Уильям Батлер ЙейтсЖиву, увы, в страдательном залоге.(«Бессмертья, может быть, залог»?)Не жизнь — смесь тревоги и – изжогиТуманный яд, холодный «смог».Да, да, сегодня красная погода,Да, презеленая, отстань.Делишки и делишечки, простуда,Больная, сломанная тень.Но — русские авоси да небоси,Всё — ничегошеньки, пройдет.Сереет небо, холодеет осень.А скоро — иней, скоро – лед.…Кто смотрит? Искупитель? Искуситель?Неясный нимб… Да нет – луна…