начала поставил НАТО условие: договор с Россией должен иметь обязывающий, а не декларативный характер и предусматривать отказ от размещения на территории новых членов ядерного оружия. И эти условия были выполнены. Запад пошел на серьезные уступки и даже согласился на создание совместного постоянного совета НАТО, через который будут идти консультации с Россией.
России сейчас остро нужны люди, закаленные в политических боях.
Примакова на должности директора службы внешней разведки заменил Вячеслав Трубников, являющийся, как и Леонид Шебаршин, профессионалом своего дела. Он прошел весь путь от рядового сотрудника до руководителя разведки. Хочется надеяться, что разведка в России будет укрепляться, что на смену ветеранам будут приходить люди молодые, профессионально и морально сильные. И самое главное — преданные своему делу и родному Отечеству.
Как говорят: «Восток — дело тонкое». Мне в полной мере довелось постигнуть эту народную истину. Бирма и Индия, Малайзия и Япония, Афганистан — все эти страны, такие разные, сильные и слабые, богатые и бедные, объединяло одно: все это Азия с ее неповторимым колоритом.
Приложение
Исповедь разведчика Вадима Сопрякова в этой книге начинается драматической историей ареста японской политической полицией советского разведчика, работавшего под «крышей» специального корреспондента АПН в Токио, Александра Мачехина и не совсем простого его освобождения из тюремных застенков. К проведению этой операции был вплотную причастен автор книги. Ниже публикуется из архива автора перевод статьи из газеты «Токио тайме», которая была распространена в Москве агентством «Кедо». (Перевод с японского — А. Ефимова.)
Арест, нарушающий дипломатический обычай
Москва, 14 мая, агентство «Кедо». Арест советского корреспондента (спецкора АПН Мачехина) Главным Полицейским управлением по подозрению в попытке нарушения специального уголовного закона, основывающегося на японо-американском договоре безопасности, является беспрецедентным случаем. 14 числа этого месяца в первую очередь МИД СССР, а также Агентство печати «Новости» заявили протест.
Однако в то же время иностранные дипломатические круги в Москве были удивлены, поскольку была ли так называемая «шпионская деятельность» или нет — это другой вопрос, а соответствующие полицейские органы приняли все-таки довольно «прямые» меры.
Сбор информации является, если так можно выразиться, неотъемлемой частью деятельности дипломата и корреспондента, и иногда это вплотную подходит к шпионской деятельности. В западноевропейских странах, которые, так сказать, привыкли к этой проблеме, даже тогда, когда против дипломата или корреспондента имеются очень веские подозрения, то, по обычаю, ему по неофициальным дипломатическим каналам намеком делается «предупреждение», принимаются необходимые меры, например, он «добровольно уезжает».
И в данном случае, если делать как обычно, тоже должны были быть приняты отдельные меры.
По этому поводу некоторые западные дипломатические круги указывают, что, даже признавая, что у советского журналиста особенно за рубежом есть возможность заниматься деятельностью по сбору информации, не был ли, во-первых, чрезмерной мерой его арест и, во-вторых, не было ли ошибкой мнение о недостаточности выяснения этого вопроса с соответствующим дипломатическим учреждением и смелое вмешательство соответствующего полицейского управления.
Если не брать произошедший в Японии инцидент Растворова во времена «холодной войны», то в последних «шпионских случаях есть в некотором смысле и много смешных сторон. Например, во время инцидента, который произошел недавно между СССР и ФРГ, сначала западногерманское телевидение засняло и показало сцену, показывающую, видимо, процесс сбора информации двумя советскими дипломатами. В ответ на это советская сторона тоже назвала двух немецких дипломатов в Ленинграде и Москве «шпионами» и сообщила об этом в газете. У одного из них — пресс-атташе — по случайному совпадению в это время истек срок службы, и он, как и намечалось, вернулся домой, а инцидент на этом закончился.
Похоже, речь идет о «сообразительности» в дипломатии, которая с наступлением эпохи информации регулирует отношения с «государственными секретами».
И немало людей, которые считают, что в данном случае нельзя было использовать такой незрелый повод, как знакомство с членом команды американского атомного авианосца, все без разбору ставить на одну доску, и даже если «попытка нарушения» имела место, не было бы лучше проявить немножко больше «сообразительности». Находящиеся под впечатлением этого вопроса восточноевропейские круги подвергают резкой критике принятые японской стороной меры, говоря, что «действия полиции в Японии опасны».
По-видимому, протесты следуют один за другим, и в них выражается гнев советской стороны по поводу такого нарушения «дипломатического обычая».
В настоящее время советская сторона требует освобождения этого корреспондента, однако, поскольку это дело стало достоянием гласности, создалась такая ситуация, когда лица, имеющие к этому вопросу отношение, как с японской, так и с советской стороны, видимо, не смогут его сами разрешить, и в этом случае есть опасение, что инцидент окажет некоторое влияние на японо-советские отношения.
(отп. лб 18.5.76)
«Каскад» действует
Имена бойцов группы «Каскад» до сих пор не рассекречены и подробности многих операций не преданы огласке. Сведения об этой команде отрывочны и разноречивы. Известно только, что «каскадеры» занимались разведдеятельностью на территории Афганистана. О деталях работы этой группы читатель узнал из рассказа командира (1981–1982) Вадима Сопрякова. Ниже публикуются фрагменты интервью, которые дали газете «Век» В. Сопряков и его товарищи. («Век», № 27 от 25–31 июля 1997 г.)
Офицер М.:
— На переговоры банда согласилась, но поставила условие: наш представитель должен прийти один. В 17 часов парламентер должен был выйти из машины на выбранном душманами месте и, подняв руки вверх, пройти порядка двухсот метров на запад. Там встретят. Рассказав это, человек, передавший эту информацию, добавил от себя, что «может, даже не убьют». Хотя, по его словам, банда явно «любительская» и договориться с ней можно. На переговоры с бандой пришлось ехать мне. Указанное информатором место оказалось равниной — ни кустика, ни деревца, ни холмика Я вышел из «уазика» и с поднятыми руками направился на место встречи. Душманы появились неожиданно. Меня положили на землю и, приставив к голове автомат, обыскали. После этого подвели к бородатому человеку лет сорока в черной чалме. С ним я и должен был вести переговоры о перетягивании банды на нашу сторону.
В. Сопряков:
