- Господин! На днях ты говорил со мной на площади. - И желая польстить Тувалкаину, сказал: - Ты возвращался с заброшенных штолен - известны твои заботы о нас! - и все-таки остановился, чтобы поговорить со мной о моей работе.
Тувалкаин кивнул и подумал: 'Тогда ты не казался таким верноподданным, и в твоих глазах было больше дерзости, чем почтения'. Но не сказал об этом, а сказал:
- Ты еще выронил зубило из рук.
- Я выронил его, господин, когда ты сказал, что обследуешь заброшенные штольни... Я пришел просить милости... В одной из штолен - тайный вход в пещеру, а там на малахитовой глыбе я выбил историю каинитов.
- За что же ты извиняешься? Что плохого в том, что ты выбил историю каинитов?
- Она несколько отличается от тех, что я выбивал в городе! Там есть иероглиф, на котором... Каин убивает человека, очень похожего на себя... Господин, я был тогда сослан и обижен, на мою обиду наложились и пергаменты Иавала-скотовода. И я сделал то, что я сделал.
- Кто выполнял за тебя твою норму в шахте?
- Я умоляю не наказывать их, господин! Я был обижен и от обиды смел. Они подчинились мне!
- Не выгораживай их, Нир! Я немного знаю тебя. Ты можешь бунтовать своим творчеством, но подчинять людей не в твоих силах.
Нир низко опустил голову. Тувалкаин задал ему такой вопрос:
- Ты искренне раскаиваешься в том, что сделал в заброшенной штольне, или хочешь избежать наказания?
- Я раскаиваюсь, господин! Особенно теперь! Вы дали мне возможность реализовать себя в камне.
Тувалкаин глубоко кивнул, скрывая неудовлетворение, а вслух сказал:
- Я видел твою роспись на малахитовой глыбе, Нир. - Голос его был строг. - И знаешь, что я хочу сказать тебе? Я не увидел там лжи. - И долгим взглядом посмотрел скульптору в глаза. Тот растерянно улыбнулся.
- Я не понимаю, господин!
- Повторяю для бестолковых, - мягко улыбнулся Тувалкаин, - на писанице в заброшенной штольне я не увидел лжи! Подними голову, Нир!.. О нашем разговоре никто никогда не узнает. Но я рад, что он состоялся, хотя ты был и не вполне искренен. Я рад, что ты пришел, - сказал Тувалкаин. - И понимаю твое смятение. - Он посмотрел в бегающие глаза Нира. - У заброшенной штольни жрецы нашли ценные минералы, и мы начинаем их добычу. И... закладываем новый город. Это должен быть очень красивый город. Возможно, в нем будут жить и сифиты... Скоро, совсем скоро у тебя будет много работы, Нир. Так много, что тебе не хватит учеников, которые у тебя есть сейчас. Это будет очень красивый город, Нир! Я уверен, что та воздушность, которую ты придаешь камню, будет как нельзя кстати для ваяния ангелов.
- Я боюсь верить своим ушам, господин! - проговорил пораженный Нир.
- Очень скоро я вызову тебя, а теперь у меня много дел. И еще раз говорю тебе: я рад, что ты сам пришел.
15. Дом Ноемы, как обычно, подморгнул Тувалкаину окном. Но на сей раз Тувалкаин уловил в окне испытывающий прищур. Настороженно встретила брата и Ноема.
- Раскладывать карты на Еноха я не буду! - сразу отрезала она. - Это небезопасно.
- Не выдумывай, Ноема! - мягко улыбнулся Тувалкаин. - Ты переоцениваешь...
- Небезопасно для тебя, Тувалкаин! Те силы пастушеского культа, от которых вернулся Енох, небезопасны для твоей жизни, Ту! - Она назвала брата уменьшительным именем, как в детстве. 'Я желаю тебе добра', - говорили ее большие, подведенные до раскосости глаза. Тувалкаин усмехнулся.
- Я думаю, очень скоро, Ноема, я расскажу тебе, что за силы пастушеского культа (усмешка) взяли Еноха и внушили ему, что он был у ангелов. - Тувалкаин снова нехорошо усмехнулся. - Эти силы, Ноема, одной с нами крови.
