такт с движением колесницы. '...ибо настал час великий, великий для всех: Енох вернулся!' Тувалкаин снова подивился яркой глянцевой краске, которой писал Иавал. Казалось, что она еще не просохла. Тувалкаин осторожно дотронулся до букв пальцем и посмотрел на подушечку, - нет ли отпечатка? - Енох вернулся! А Сепфора не сводила глаз с одежды мужа'.
- Что там? - спросил Тувалкаин, заметив, что возница поправляет арбалет.
- Шевелится что-то у дороги, - ворчливо отвечал возница. - Может, дерево, а может, зверь какой. В этих местах полно медведей!
Вскоре поравнялись с человеком отвратительной наружности. Колесница остановилась. Уродец поклонился из облака пыли. Возница поприветствовал Ира, чуть заискивая. Это не понравилось Тувалкаину. Он заранее презрительно сложил губы.
- Что тебе нужно от меня, урод? - спросил он, четко выговаривая каждое слово.
- Господин... господин, - торопясь, заговорил уродец Ир, взволнованным голосом показывая, что хочет объявить нечто очень и очень важное. - Я обследовал отработанные штольни рядом с землями Еноха...
Тувалкаин недовольно поджал губы.
- Я знаю, чем ты занимался. Я сам поручил тебе это, а у меня пока неплохая память.
- Я знаю, что вы знаете, господин. Я должен вам рассказать, только не сердитесь и не перебивайте, - быстро заговорил урод. Его вульгарное личико как бы вытянулось навстречу Тувалкаину. - В одной из штолен я обнаружил ход в пещеру, а в ней...
- Что ты там мог обнаружить, урод, чтобы заинтересовать меня?
- Я обнаружил, чего, казалось, и обнаружить нельзя в заброшенной штольне. Вы не поверите!
- Да разродись ты скорее, поганый урод! - не вытерпел Тувалкаин. - Ну?
- Я обнаружил в ней писаницу!
- Писаницу?
- Да! И еще какую! На светло-зеленом мраморе! Огромных размеров!
- Разве может быть писаница в заброшенной шахте? Может, ты накурился зелий, урод?
- Разве можно! Господин знает, что я даже вина не пью.
'И то верно!' - подумал Тувалкаин и сошел с колесницы.
- Такой чудесной писаницы в городе нет, господин.
- Кто же мог ее выбить?
- Похоже, что скульптор Нир - больше некому. Он отрабатывал как раз в этой шахте.
- Что ты несешь, урод? Как можно выдолбить большую писаницу на исправительных работах? Ты, случаем, не повредил себе голову? Она у тебя и так сидит задом наперед.
- Вы справедливо заметили, господин. Голова у меня смотрит не в ту сторону, но, похоже, за скульптора Нира выполняли его норму.
Тувалкаин вспомнил: именно эта шахта, когда здесь отбывал свой срок скульптор Нир, считалась самой послушной. Кажется, только раз заключенные в знак протеста сожгли корзины, в которых таскали руду.
- И что же изображено на этой писанице? - спросил Тувалкаин, тоном продолжая показывать недоверие.
- История каинитов, - шепотом произнес Ир. Должно быть, хотел придать своему шепоту особый смысл, но только рассмешил господина.
- История каинитов? В заброшенной штольне? Зачем ее выбивать в шахте, когда она в городе - на каждом углу?
- Это не та
