глазками, вовсе не добавил ему хорошего настроения.
Переваливаясь с одной узловатой ступни на другую, существо подошло поближе и проскрежетало:
— Добро пожаловать в наши владения, пища!
Из пасти чудовища исходил такой ужасающий смрад, что наиболее впечатлительные из охранников начали морщиться и зажимать пальцами носы.
— Привет и тебе, горный лопракан, — холодно ответил ему Лонгас, поигрывая рукоятками своих мечей. — Мы простые торговцы и хотели бы пройти через земли, принадлежащие твоему народу.
— Разумеется, вы пройдёте, — раздался в ответ скрипучий голос, — заплатив сначала установленную пошлину!
— Чего ты ждёшь? Убьём эту мерзость! — прошипел Талес на ухо воину, нервно потирая руки. — И глазом не успеешь моргнуть, как я спалю его, словно лучинку на ветру!
— Не горячись, маг. Поблизости их попряталось не менее десятка, — заметил вполголоса ургит.
— Почему бы нам и не заплатить? — спросил купец, которому становилось определённо не по себе от таких разговоров. — Если мы действительно оказались на его земле, эта тварь вправе требовать проходную пошлину. В сложившейся ситуации я согласен понести определённые убытки!
— А каков размер взимаемой пошлины? — обратился Лонгас к существу.
— Как всегда, — плотоядно облизнулось оно, — одно из ваших животных и один из ваших людей.
— Ничего себе! — побелел как мел купец. — А нельзя ли отдать вместо этого, скажем, двух коней?
— Ну уж нет. Порядок есть порядок. Так вы будете платить, или?.. — прищёлкнул зубами монстр.
— Будем, будем! — торопливо заверил его хозяин каравана и повернулся к своим: — Хм... Друзья, придётся кидать жребий. Или, быть может, найдутся добровольцы? — поинтересовался он со скрытой надеждой в голосе.
Добровольных самоубийц, разумеется, не нашлось.
— Почему бы тебе самому не пойти за пошлину на корм лопраканам? — процедил сквозь зубы Лонгас.
По выражению лица воина Эдан понял, что тот ейчас взорвётся.
— Это невозможно. Я же ваш хозяин!
— Тем более! Согласно традициям, дело вождя — даже ценой жизни защищать своих подчинённых, — ехидно заметил маг Огня.
Чародей с воином переглянулись и, как почудилось Эдану, подмигнули друг другу.
— Решайте быстрее, — поторопил их лопракан. — Мы не любим долго ждать!
— Мы уже решили, — успокоил его Лонгас. —
Огненный шар, внезапно вырвавшийся из сложенных лодочкой рук мага, с треском ударил чудовище прямо в грудь, отбросив лопракана назад локтей на пять. Раздался дикий вой. Ши слегка повёл предплечьем, и его меч с длинной рукоятью серебристой тенью вылетел из руки и вонзился точно в горящий красный глаз. В следующее мгновение сам ургит уже сидел на плечах ревущего от боли лопракана, высвобождая свой любимый клинок из шишковатого черепа.
Эдан бросился вперёд и нанёс страшный удар заговорённым кинжалом лопракану в ногу. Бронзовое лезвие чуть не погнулось: шкура у этих существ, как выяснилось, была весьма твёрдая. Кинжал соскользнул в сторону, не причинив лопракану большого вреда.
— Бесполезно, только в глаза! — прохрипел Лонгас, раз за разом методично погружавший клинки по рукоять в глазницы ослепшего чудовища. Наконец оно тяжело рухнуло, завалившись на бок, а воин легко вскочил с поросших мхом плеч на камни.
И тут окружавшие их горы внезапно ожили. Град камней, многие из которых были размером с голову взрослого мужчины, обрушился на людей со всех сторон. Компания горных лопраканов, засевшая на склонах по обе стороны от тропы, обиделась на караванщиков за грубое обращение со своим товарищем.
— О боги, сколько же их здесь?!
Талес взвизгнул то ли от страха, то ли от ярости и окутался языками пламени, моментально утратив человеческую форму. Бешено раскручивающийся огненный вихрь средних размеров заскакал по скалам, беспорядочно жаля атакующих.
— Ну теперь он им задаст гари и копоти! — довольно хмыкнул ургит, стряхивая густую зелёную слизь со своих клинков. Легко увернувшись от пары летящих в него булыжников, он начал проворно карабкаться вверх по склону.
На узкой горной тропе, окружённой с обеих сторон высокими утёсами, разыгрывался второй акт кровавого спектакля. Люди с проломленными черепами падали на камни под копыта лошадей; истошно выли лопраканы, обожжённые рассвирепевшим огненным магом; то там, то тут появлялся подобно демону смерти Лонгас, окружённый сверкающим ореолом быстро вращающихся клинков. Эдан старался не отставать от своих товарищей: молния из ладони синей змейкой заструилась по клинку и слетела с острия его кинжала, выбив камень из-под ступни одного из лопраканов. Тот, неуклюже взмахнув лапами, рухнул с отвесной стены в расщелину.
Враг тоже не терял времени даром. Одним из первых погиб молодой купец, так и не успевший разбогатеть: большой камень, метко брошенный из засады, попал ему в спину и сломал позвоночник. Несколько лопраканов прорвались к лошадям с поклажей. Охранники и носильщики умирали один за другим, рассечённые ударами когтистых лап. Наиболее удачливые из мерзких тварей немедленно приступили к обеду, отрывая своим жертвам головы и вспарывая когтями животы.
Навстречу Эдану, бежавшему на помощь стражникам, выступил старый чёрный лопракан, вооружённый увесистой, окованной железом дубиной. Сметающий удар, способный легко прикончить даже слона, прошёл мимо цели. Жрец Бринна пригнулся, обхватил ногу чудовища и резко дёрнул на себя: искусство концентрации, преподанное ему старым Эльгом, позволяло на короткое время во много раз увеличивать свою силу. Лопракан, которому по вполне понятным причинам никто ни разу в жизни не проводил бросков или подсечек, немедленно грохнулся на спину... Эдан запрыгнул ему на грудь и несколько раз вонзил кинжал в уязвимые глазницы.
Примерно в это время нападавшие сочли, что с них хватит: слишком большие потери не оправдывали устроенной засады. Они отступили с места битвы, прихватив на десерт пару полурастерзанных трупов.
Жрец бога Бринна помотал головой: он был слегка оглушён, и на губах чувствовался неприятный металлический привкус. По лицу сочилась кровь из десятка незначительных порезов и ссадин. Слегка пошатываясь, он поднялся на ноги. Картина, которая его окружала, была не из приятных. По всей тропе лежали тела людей вперемешку с трупами лошадей и высыпавшимися из корзин слитками бронзы. В отдалении послышались всхлипывания: то Талес плакал навзрыд, стоя на коленях над неподвижным телом. Эдан подошёл поближе и увидел посеревшее лицо, украшенное геометрической татуировкой воинов — потомков Ур-га, и окровавленные пальцы, сжимающие короткие мечи с непропорционально длинными ручками.
ГЛАВА VI
— О высшие силы, почему вы так несправедливы? Он умер, мой друг, лучший из живущих! — стенал Талес, воздевая трясущиеся руки к небу. По его пухлым щекам катились крупные слезы.
Эдан молча наблюдал за ним. Смерть воина потрясла и его; однако зрелище безвольно хлюпающего и обливающегося слезами мага, ещё недавно яростно сражавшегося с лопраканами, окончательно выбило жреца из колеи.
— Кончай ныть! — внезапно раздался знакомый голос. Лонгас пошевелился и открыл глаза.
— Ты жив?! О чудо! — заорал маг и, хохоча, исполнил вокруг него несколько па какого-то неистового танца.
— Боюсь, не совсем, — прошептал ему в ответ ши. С каждым его словом на посиневших губах появлялась кровавая пена. — С такими ранами я долго не протяну. Вы не сможете мне помочь — лучше и не пытаться. Хочу попросить вас об одной услуге.
— Проси о чём хочешь, я всё обещаю исполнить. — Эдан опустился на колени рядом с лежащим воином.
— Похороните меня согласно обряду, а мой пояс отнесите к алтарю Урга в городе Кер. Ты хорошо сражался, погонщик. Возьми мои мечи себе или отнеси на алтарь вместе с поясом, только не оставляй их
