кучей пепла, который был подхвачен невесть откуда налетевшим ветром, превратившимся в быстро удаляющийся смерч.
— Уфф!
От взгляда жреца Бринна не укрылось, что по лицу мага струится обильный пот. Фехтне извлёк из складок плаща свою маленькую трубу и начал набивать её серым порошком из мешочка. Пальцы его заметно дрожали.
— Ты и в самом деле мог победить Аравана?
— Сомневаюсь. Почти уверен, что не смог бы. Тем не менее он мне поверил.
— Так ты взял его на испуг?
— Разумеется. Подобный метод в критических ситуациях ещё никогда меня не подводил!
Маг возжёг в трубке огонь, с видимым удовольствием затянулся и выпустил изо рта одно за другим несколько дымовых колечек.
— Сначала отвезём девочку домой, — промолвил он после недолгого молчания. — А тебя куда подбросить? Думаю, в Брег?
— Скажи, тебя не затруднит доставить меня сначала в Кер? В этом городе у меня есть одно дело.
— Неужели собираешься встретиться с семьёй Бреса? — Старый маг скорчил шутливую гримасу удивления. — Хочешь повиниться перед ними? Должен предупредить — ургиты могут не. оценить твоего искреннего душевного порыва!
— Вовсе нет. Просто я обещал вернуть одну вещь...
— Как пожелаешь. Разумеется, я отвезу тебя туда.
— Фехтне, я хочу напоследок кое-что спросить: знал ли ты об опасности, которая подстерегала меня в святилище?
— Конечно, хотя и без подробностей относительно Каррахга. А как ты думаешь, почему я не торопился туда заходить?
— И не предупредил меня...
— Сам посуди: в таком случае всё обернулось бы совсем по-другому. Ты должен был его взять — иначе зачем было затевать сражение с Бресом? Кстати, не передашь ли мне...
Эдан молча протянул ему жезл.
— Спасибо. Топорик оставь себе — вдруг когда-нибудь пригодится! По правде говоря, я тебе очень признателен. Не могу отвязаться от ощущения, что я у тебя в долгу. Прими-ка ещё один маленький сувенир на память!
Маг запустил руку за отворот своей необъятной хламиды и долго там копался.
— Куда же она запропастилась... а, вот!
На ладони Фехтне лежала небольшая изящная фибула, серебряная застёжка для плаща, исполненная в форме свернувшегося в кольцо дракона. Роль глаза ящера исполнял ошлифованный изумруд.
— Это не просто застёжка, сынок. Носящий её человек всегда отличит правду от лжи. Не могу гарантировать её эффективную работу при попытке изобличить вруна-профессионала, от чистого сердца, искренне лгущего тебе прямо в глаза, но от простого бытового вранья обережёт наверняка. Что касается тебя, дитя, — обратился маг к притихшей Мис, — то даже и не знаю, чем тебя одарить. Я мог бы достать тебе другого демона, взамен убитого Эданом Каррахга, но сомневаюсь, что это достойный подарок такой симпатичной девочке. Каррахг был вашим семейным демоном и относился к тебе, своей хозяйке, по- доброму. Вообще же для подобных существ такое поведение не свойственно. За ними нужен глаз, да глаз. Может, нужен какой-нибудь амулет? Талисман? Говори, не стесняйся, Фехтне сегодня в хорошем настроении!
— Не знаю...
— Я могу позаботиться о твоей судьбе. Лет через пять подберу тебе хорошего жениха. Могу даровать золота, серебра и красивых нарядов. Что ещё надо для счастья?
— Дяденька, я всю жизнь мечтала стать великой волшебницей — как вы! Сделайте меня колдуньей! Фехтне улыбнулся:
— Колдуньей? Но тебе придётся долго учиться! У женщин обычно не хватает стойкости и терпения для продвижения по нелёгкому пути знания! Это тебе не козу доить или вышивать крестиком!
— У меня обязательно получится! — горячо заверила его Мис. — Я буду стараться!
— Ну что же, раз ты так хочешь, я подумаю, к кому тебя отдать в учение. А пока возвращайся к бабушке, мудрая колдунья Мис!
Чудесный щит, на котором восседали двое мужчин и девочка, сделал прощальный круг над покрытой вечными снегами двойной вершиной Синей горы, набрал высоту и лег на курс. Мис визжала от восторга.
— Когда выучусь магии, сделаю себе точно такой же!
Приреченский староста давно перестал удивляться чему бы то ни было; по этой причине совершенно равнодушно лицезрел он, как на его огород с небес плавно спускается летающий щит, окованный медью. На щите стояли трое: высокий благообразный старец с наглыми глазами был старосте совершенно незнаком; воин в панцире, поножах и при мече в заплечных ножнах скрывал своё лицо под слегка помятым бронзовым шлемом; а девочка...
— Мис?! А мы уже не чаяли...
Девочка легко спрыгнула с зависшего на небольшой высоте щита и подбежала к старосте:
— Как там моя бабушка? Жива? Здорова ли? Старик отступил на шаг назад:
— Ты ли это? Или, быть может, дух ищет своё тело, сгинувшее в болотной топи?
— Она жива, поверьте Фехтне, — послышалось со щита.
— Фе... Кто?! Впрочем, теперь уж всё равно...
— Успокойтесь, милейший. Скорее всего это последний визит сильных мира сего в вашу деревню, — промолвил маг, с важным видом пригладив свою заплетённую в три косицы седую бороду.
— Всё в порядке с твоей бабушкой, — проворчал староста, обняв свою чумазую соплеменницу. — А ты- то как? Мы ведь и схоронили тебя... Поминки справили... Лучшего в стаде барана закололи...
— Похоже, нам здесь делать нечего, — заметил маг вполголоса, и щит с двумя пассажирами, повинуясь его воле, вновь взмыл в воздух.
Мис проводила взглядом волшебный экипаж, помахав ему вслед.
— Возвращайся! Обязательно возвращайся! — донеслось с удаляющейся земли.
— Кто знает, может, ей действительно суждено стать великой колдуньей, — заметил Фехтне, попыхивая своей излюбленной дымовой трубой. — Ибо учитель Ирмин, сын Кузнеца, не зря принёс людям пять капель воды из источника богов; воистину великий Дар! У богов Трёх Племён имелись все причины возненавидеть его за это!
Старый маг выглядел довольным; несомненно, рада была и Мис, возвратившаяся домой. Радость жреца бога Бринна омрачилась тем обстоятельством, что даже при многократном облёте так и не удалось обнаружить то место, где он спрятал свой щит.
ГЛАВА VI
— Интересно, а пустит ли меня стража в Кер?
— Это зависит только от тебя самого. Если будешь вести себя у ворот нахально и заносчиво, но притом с оттенком уважения к воинам караула, проблем не возникнет. Ургиты понимают только тогда, когда говоришь с ними на языке силы. Их прародитель, мой покойный братец, среди нашей семьи никогда не выделялся утончённостью и интеллектом; однако, вынужден признать, ему было свойственно своеобразное благородство по отношению к себе подобным. Людей Ург привык делить на воинов и прочее быдло.
— А что думала по этому поводу каста мудрецов Кера?
— Те, кто имел особое мнение, быстро попали в края Аравана. Остальные безоговорочно признали Ур- га и его потомков властителями Священного города; с тех пор и по сей день патриархи клана не только являются военными вождями, но и председательствуют в народном собрании Кера. Железным Городом правят воины, сынок.
Чародей высадил своего пассажира в нескольких лигах от Кера, сославшись на нежелание появляться около города, в котором его не очень-то жаловали. Нашему герою пришлось немного размять ноги, затёкшие от долгого сидения на щите, и пройтись пешком.
