– Я родился не один, у меня был брат. Близнец. Он умер уже в больнице от прививки. Ему привили оспу, туберкулез, гепатит – не знаю что. Он умер. А я остался жить. И до сих пор мне кажется, что произошла ошибка. Что это он хотел и должен был жить, а не я…
– Растрепин, пожалуйста, я не готова все это слушать. Давай поедем отсюда, сходим в кино… А? Пожалуйста…
– Я не знаю, как бы я жил, останься мой брат. У него не было даже имени. Даже имени! Иногда я думаю, что я все равно бы его умертвил. Одна мысль, что на свете есть кто-то похожий на тебя… Я не знаю, как это объяснить».
– Растрепин, пожалуйста…
– Мы вдвоем толкались в одной утробе, И я этого не помню! Совсем не помню. – У моих родителей, кроме меня, уже больше не было детей. Они всегда за меня очень боялись. Может, и они чувствовали ошибку?
– Растрепин, я ухожу…
Аня допила сок, посмотрела на меня. Я смотрел то на солнце, заходившее над рисованным Аю-Дагом, то на водителей, то на их куртки. А больше всего я смотрел в пустоту…
– Я ухожу, – повторила Аня.
Повторила так, чтобы я мог ее задержать. Но я ее не задержал. Она встала и пошла, отметив свой уход дверным хлопком. Я выпил пива – единственную доступную мне сому. Нельзя откровенничать с девушками, если только не хочешь все испортить.
Подошла Оксана, барменша.
– Твоя мадам ушла, – сказала она.
– Да, она ушла.
– Она вернется.
– Думаешь?
– Я знаю. Уж ты поверь…
Пастеризованное пиво. По цвету похоже на молодую Луну.
– Ты знаешь, что «Лоцман» скоро закроют? – спросила Оксана.
– Закроют?
– Да – закроют. Владелец недоволен. Говорит: кафе ему в убыток. Он продал помещение магазину женского белья… Можно твоего пива?
– Конечно…
Оксана отхлебнула из моего бокала. Я смотрел теперь только на стену. На стену, где оранжевое, похожее на баскетбольный мяч, солнце садилось над Аю-Дагом, но так и не могло сесть. Когда-то на месте солнца висел портрет моего деда.
– Чему ты улыбаешься? – спросила Оксана.
– Так, ничему. Просто теперь мне придется научиться разбираться в женском белье, – ответил я и вслед за ней отхлебнул из пивного бокала.
– Хороший ты парень, хоть и засранец, – сказала Оксана и погладила меня по голове…
Меня давно никто не гладил по голове, хотя я это люблю…
Водители автобазы поднялись из-за стола. Им было пора возвращаться домой. Даже их кто-то ждал.
– Дождя сегодня не будет, – вздохнула Оксана.
…Запах полыни. Рыжая вода в луже после дождя. Ряска, присохшая к ноге. Пыль, поднятая футбольным мячом. Дрожь стекол от взрыва в два. Вкус первых весенних черешен. Боль в животе от зеленых абрикос. Скрип Ангел-флюгера. Лодочная станция. Пакет, наполненный раками. Запах горячей краски гаражей. Слизистое тело линя. Синяк от хоккейной шайбы. Бурые спины отвалов. Звонок велосипеда «Салют». Астры первого сентября…
Все это на самом деле никому не интересно…
Вечером мой телефон зазвонил.
– Растрепин, – я услышал голос Ани.
– Чего?
– Прости меня. Я иногда совсем как дура.
– Ничего. И ты меня прости.
– Поедем в поселок на выходные?
– Конечно, поедем, – пообещал я.
Когда в трубке послышались короткие, похожие на военную шифровку, гудки я пошел на кухню. Там я напился воды из-под крана. Потом пошел спать, и заснул почти счастливый…
Однажды я сидел в «Лоцмане» и встретил старую/новую знакомую.
Был понедельник – народу было мало. Я пил какую-то газированную гадость, когда ко мне подошла
