– Почему?
– Потому что, например, как ты вернешься, если не будет поля компенсатора?
Рэнг почесал затылок.
– Ну, я могу добраться обычным ходом. Это займет несколько часов, но… ничего, что ж делать?
– Угу, – кивал Ворвуд. – И все это будет напрасно. Потому что как только ты уничтожишь компенсатор, сигнал от него перестанет поступать на пульт транспортной службы – все тут же узнают, что здесь нет компенсирующего поля, и тогда вояки пошлют сигнал своему флоту, чтобы он выходил из подпространства где-нибудь в другом месте.
Действительно, поскольку компенсаторы были очень важной вещью, в каждом из них стояло устройство, которое диагностировало правильную работу компенсатора и посылало сигнал об этом на пульт транспортной службы. И если вдруг случалась какая-нибудь поломка, транспортная служба моментально узнавала об этом и отправляла людей для ремонта. Компенсаторы темпоральных изменений были слишком важны для нормальной жизни галактики, и поэтому за ними следили очень строго.
– Хм… – озадаченно произнес Рэнг. – Действительно. Как же быть?
– Сейчас скажу.
Ворвуд нажал кнопку и связался с Гинзлом.
– Профессор, вы сможете выключить компенсатор, не отключая его сигнал для транспортной службы?
– Ну, в принципе, да. А что, – Гинзл соображал быстро, – вы хотите убрать поле компенсатора в нашем районе, чтобы копы не могли прилетать сюда? – Ворвуд хотел ответить, но быстро соображающий Гинзл опередил его: – Неплохая мысль. Только я не смогу сделать это на месте. В безвоздушном пространстве не удастся разобраться с компенсатором – это достаточно тонкая работа.
– Как же тогда… – начал Ворвуд.
– Но вы можете загрузить компенсатор в транспортник и доставить сюда, – снова опередил его Гинзл. – Здесь я уже спокойно сделаю все, что нужно.
– Вот так, – ошеломленный бешеным напором мысли профессора, произнес Ворвуд.
– Да, примерно так, – кивнул Гинзл. – А вообще, интересная идея – война компенсаторами, – он улыбнулся.
– Это Рэнг придумал, – улыбнулся в ответ Ворвуд.
Гинзл поднял брови.
– Правда? Что ж, передайте ему мои поздравления, – он помолчал немного. – Ладно, как я понимаю, в ближайшее время вы привезете мне компенсатор, – не спросил, а констатировал Гинзл.
– Да, – подтвердил Ворвуд.
– Хорошо, буду ждать, – профессор хотел отключиться.
Но Ворвуд, повинуясь какому-то мимолетному порыву, можно сказать, вдохновению, посетившему его среди такого каскада замечательных идей, вдруг произнес:
– И еще, профессор, – он говорил довольно медленно, обдумывая свою мысль на ходу. – Вы можете установить код компенсатора?
– Что?
– Ну, чтобы компенсатором могли пользоваться только корабли, имеющие соответствующий код.
– Ворвуд, у вас сегодня просто фонтан великолепных идей, – и потом, отвечая на вопрос, добавил: – Конечно, смогу. Это даже не так сложно и не займет много времени.
– Отлично, профессор, – улыбался Ворвуд.
– Что ж, жду компенсатор, – сказал Гинзл. – Жизнь в нашем районе изменится до неузнаваемости и в лучшую для нас сторону.
– Код компенсатора? – спросил Рэнг, когда Ворвуд отключил связь с профессором. – Что это?
– Мы установим код, чтобы полем компенсатора могли пользоваться только наши корабли, – несколько устало пояснил Ворвуд. – А на копов и на тех, у кого нет кода, компенсатор просто не будет действовать, словно его вообще нет.
– Хм, – оценивающе покивал Рэнг. – Личный компенсатор, доступный только для своих? Отличная вещь!
– Да-да. Но надо еще придумать, что делать с транспортной службой. Рано или поздно все же выяснится, что здесь нет компенсирующего поля для всех. И тогда транспортная служба захочет исправить это.
– Слушайте, этот ваш Арчи Маккормик какой-то странный, – сказал Лепаж Велку. – То он серьезен и сосредоточен, как шахматист на чемпионате галактики, а в следующий момент смеется, как ребенок. Просто глазам не веришь, что это один и тот же человек.
– Да, он увлекается, – кивнул Велк. – Знаете, мне иногда кажется, что ему все равно – участвует он в реальной операции или играет в компьютерную игру.
– Н-да? – отозвался Лепаж, думая, что это действительно похоже, и чувствуя себя юнитом в компьютерной игре Арчи Маккормика. – А он не забывает, что в реальной жизни рискует по-настоящему?
– Знаете, – проговорил Велк, – по-моему, ему все равно.
