— Завтра, — поспешно выдохнула она и добавила, — завтра я пососу твою гнилую залупень… и мы поедем опять на косу… хорошо?
— Хорошо, — прошептал он, — я буду ждать…
Вероника мягко освободила руки, махнула ему и скрылась в подъезде.
Постояв немного, он повернулся и побежал по аллее.
Прохладный воздух охватил его, листья шевелились, проносясь над головой.
Владимир бежал, радуясь силе и ловкости своего тела, бежал, улыбаясь прохладной темноте, в которой уже начинал угадываться свет наступающего дня.
Тополиный пух
Валентина Викторовна распахнула стеклянную дверь кабинета:
— Костя! К тебе ученики пришли!
Сидящий за широким столом Константин Филиппыч приподнялся, надел очки:
— Пусть пройдут.
— Они стесняются, — засмеялась Валентина Викторовна.
— Ну не в коридоре же мне их принимать… Зови, зови…
Валентина Викторовна скрылась, и через минуту в кабинет осторожно вошли трое молодых ребят и девушка с огромным букетом сирени.
— Здравствуйте, Константин Филиппыч, — дружно поздоровались они.
— Здравствуйте, здравствуйте, друзья, — весело проговорил Воскресенский, выбираясь из-за стола. — Располагайтесь, не стесняйтесь.
— Константин Филиппыч, — быстро заговорила девушка, — разрешите поздравить вас от всего нашего факультета с днем рождения, с юбилеем. Мы вас очень любим и ценим. И очень рады, что нам довелось слушать ваши лекции, быть вашими учениками… А вот это вам…
Она протянула ему букет.
Константин Филиппыч развел руками, неловко принял цветы и, перехватив узенькую ручку девушки, быстро поцеловал ее:
— Спасибо, дорогие, спасибо… я очень тронут… спасибо…
Один из ребят развернул бумажный сверток:
— А это, Константин Филиппыч, тоже вам от факультетского СНО.
Под бумагой оказалась красивая модель молекулы молочной кислоты. Вместо одного из атомов углерода в модель была вмонтирована сделанная из папье-маше голова профессора Воскресенского.
Константин Филиппыч разразился хохотом:
— Аха-ха-ха! Ну, молодцы! Проказники! Аха-ха-ха! Валя! Иди сюда! Посмотри! Посмотри!
Валентина Викторовна быстро подошла к столу, склонилась над моделью:
— Боже мой! Как же это вам удалось? А похож-то как!
— И главное — вместо углерода! — смеялся профессор. — А действительно, как же это вы так умудрились?
Один из студентов сдержанно улыбнулся:
— Общими усилиями, Константин Филиппыч.
— Ну, спасибо, спасибо… — профессор вертел модель в руках, — я ее теперь на столе держать буду, вот здесь.
Он отодвинул стопку бумаг к краю и поставил модель:
— Вот так. Ну, а что же вы все стоите?! Садитесь, садитесь!
Студенты попятились к двери:
— Спасибо, Константин Филиппыч, но нам пора.
— Отчего же пора? Куда спешите?
— Экзамены завтра. Математика.
— Аааа… Ну тогда понятно, — посерьезнел Воскресенский, — математика — дело архиважное. Я, признаться, в ней плоховато разбирался… — Он улыбнулся, рассеянно потер седой висок.
Студенты заулыбались.
— А может, все-таки чайку выпьете? — спросила Валентина Викторовна.
— Нет, что вы. Спасибо. Нам пора.
— Жаль.
— Ну, заходите хотя бы после экзаменов, — развел руками Воскресенский, — заходите обязательно! А то обижусь!
Студенты закивали:
— Зайдем. До свидания.
Он проводил их до двери.
Валентина Викторовна тем временем поставила сирень в красивую синюю вазу.
Воскресенский вернулся, насвистывая, потрогал указательным пальцем цветы:
— Молодцы какие. Роскошная сирень…
— А ребята какие хорошие, — улыбнулась Валентина Викторовна, — и девушка милая. Ты даже руку ей поцеловал…
— Ты ревнуешь?! — засмеялся профессор.
— Брось глупости говорить. Просто она вся покраснела, испугалась.
— Ну да! А я и не заметил.
— Зато я заметила.
Они посмотрели друг другу в глаза, обнялись и рассмеялись.
Константин Филиппыч погладил аккуратную седую голову жены:
— Вот и до шестидесяти дотянули.
— Осилили, — улыбнулась она.
В дверь позвонили.
— Наверно, ребята что-то забыли, — засуетился профессор.
— Не торопись, я открою…
— Пошли, пошли…
Он быстро прошаркал к двери, открыл.
На пороге стоял рабочий с корзинкой гвоздик.
— Товарищ Воскресенский?
— Да. Это я.
— Это вам.
Рабочий шагнул через порог и поставил корзину перед профессором.
— Караул! — шутливо поднял руки Воскресенский.
— За доставку распишитесь, пожалуйста, — улыбаясь, протянул квитанцию рабочий.
Профессор поспешил за ручкой.
— Боже мой! Какие чудные гвоздики! — всплеснула руками Валентина Викторовна.
— Хорошие цветы, — улыбнулся рабочий. — Давайте я вам их куда-нибудь определю. А то самим неудобно поднимать.
— Пожалуйста, будьте любезны… вон туда можно, на тумбочку.
Рабочий пронес корзину через коридор и поставил на тумбочку. Вернулся с ручкой Воскресенский, расписался в мятой квитанции и вместе с ней протянул рабочему рубль.
— Эээ, нет, — тот спрятал квитанцию и быстро отворил дверь.
— Вам за беспокойство. Возьмите.
— Так это ж работа, а не беспокойство. Спасибо. До свидания.
