Анечка из первого «А» и другие

В руках у малыша лежала книжка,
Но вы же знали, стоя у доски,
Что мысли его были далеки -
За окнами играли в мяч мальчишки...

У вас воротничок был белый.
Глаза я от страницы поднимаю,
Ваш взгляд, чуть укоризненный, встречаю...
У вас воротничок был белый.

Нет, вслух вы никогда нас не бранили.
«Ребенок сам поймет», - считали вы всерьез.
Нашел я в книжке то, что вы просили,
И покраснел до кончиков волос.

Малыш мусолил уголок странички,
А за окошком пели птички.
В их трелях было столько красоты!
Им так свободно пелось!
Малыш мусолил уголок странички...
Хорошим быть мне так хотелось,
Достойным вашей доброты.

У вас воротничок был белый
И бледное уставшее лицо.
У вас воротничок был белый
И нежностью сиявшее лицо.

Слова Енды обволакивал аромат цветов. Каждое слово звучало ясно и отчетливо, как маленький колокольчик. Соединившись вместе, они наполнили звоном весь класс.

Все слушали внимательно. Возможно, не все все поняли, но каждый ощутил, что это - благодарность их учительнице. И всем было хорошо: немного весело и немного грустно, как это бывает в любую торжественную минуту.

Учительница повернулась к детям. Глаза ее блестели. Она была взволнована.

На первой парте поднялся Руда Кагоун.

- Вы нас не бросите? - спросил он как-то странно, совсем тихо, словно чего-то боялся.

Учительница рассмеялась:

- Конечно нет. Руда. Буду учить вас дальше.

Сразу же в классе стало весело.

Почему бы не радоваться?

Ведь впереди каникулы!

Учительница раздала табели успеваемости и попрощалась с детьми. Она пожелала им, чтобы после лета они вернулись в школу здоровыми и загоревшими, чтобы выросли, а также не забыли буквы и цифры. Хотя отметки были выставлены отдельно по каждому предмету, никто не плакал. Ни Лидушка Стршибрна, ни Павел Шлехта. И Ольда Воячек был доволен.

- Желаю тебе вырасти, Анечка, - сказал Ольда, прощаясь с ней на перекрестке.

- И я тебе тоже, Ольда. Ты куда поедешь?

- Наверное, в пионерский лагерь. Меня мама уже записала.

- А я к бабушке... в Цитов.

- Потом снова вернемся в Прагу, - крикнул на прощание Ольда, глядя вслед Анечке, и еще громко добавил: - Анечка! Встретимся в первом «А» классе!

- Во втором «А». Ведь мы уже перешли! - ответила Анечка.

Ольда кивнул. Он был счастлив. Они встретятся. Они ведь уже перешли.

Дома мама похвалила Анечку: дочка принесла одни пятерки. Ондржей улыбался ей, словно все понимал. Он уже скоро начнет говорить - правильно сказала пани Ванёва.

На буфете лежало письмо от бабушки. Она спрашивала, когда они приедут в Цитов.

- Завтра соберемся и послезавтра, в среду, можем ехать, - пообещала мама.

Анечка открыла пенал, из чистой школьной тетради осторожно вырвала лист и принялась писать.

«Милые бабушка и дедушка!

Мы приедем в среду. Нас привезет мама. Ондржей приедет тоже. Мы приедем на каникулы. Есть ли у вас гусята? У меня одни пятерки. Папа работает. Ондржей смеется. Мама помогает мне писать письмо. Немножко.

Целую вас.

Ваша внучка Анечка

и ваш внук Ондржей».

Едва она закончила писать письмо, как прибежала Геленка.

- Где ты была так долго? - удивилась Анечка.

- В деревне у тети. Я вернулась, чтобы записаться в школу.

- Ты уже записалась?

- Да. В первый класс. Теперь снова поеду в деревню.

- Вот это здорово! - воскликнула Анечка. - Едва тебя записали - и уже каникулы.

Обе радостно рассмеялись.

Теперь обе они - школьницы.

Мама вынесла им вниз Ондржея и посадила его в коляску. Прежде чем девочки разъедутся, пусть погуляют в парке, покатают в коляске Ондржея.

Девочки были счастливы, что после каникул они вместе будут ходить в школу. Школа большая. Для всех детей найдется в ней место!

ВАЦЛАВ ЧТВРТЕК Франта и я