он - цыганский барон. - Не боялся, хотя там были воры.
- Ольда, ведь мы рассказываем о лесе, - сказала учительница.
Иногда так случалось, что ребята вдруг начинали говорить о чем-то совсем другом.
- Я думал, что мы говорим о том, кто где не боялся, - ответил Ольда. И он был прав.
Учительница не возражала.
- Ты был в Америке? - недоверчиво спросила она.
- Америка за морем. Значит, ты плыл через океан? - не удержался Павел Шлехта с первой нарты.
Он опять забыл, что следует поднять руку.
- В Америке за морем я не был, - признался Ольда. - Я был в Америке у дедушки. Это бараки, которые потом сломали. И я там не боялся ходить даже вечером.
- Это хорошо, что ты смелый, - похвалила его учительница.
Она подошла к доске, повесила на нее картинку с изображением леса и направилась к шкафу за указкой.
«Может быть, она отдаст мне корзиночку, - напряженно следил за ней Павел. --Ведь ей стоит только протянуть руку - корзиночка стояла на верхней полочке, - она взяла бы ее и сказала: «Теперь ты заслужил ее!» Но нет! Она не сделала этого, словно Павла и не было, словно она и не видела его умоляющего взгляда. Ну, раз учительница решила, ничего не поделаешь.
Учительница обратила внимание детей на деревья и кустарники, которые растут в лесу, и спросила, как они называются.
- А что это?
- Малина.
- Какая буква слышится в начале? С какой буквы начинается это слово?
- Мы слышим «м», - ответила Юленька, затем то же повторили Енда Калина, Анечка Чейкова, Лидушка Стршибрна, Руда Кагоун, Ольда Воячек. Павел Шлехта и другие дети. Теперь все знали этот звук.
Так и должно быть в школе! Все, что говорит учительница, должно крепко-накрепко закрепиться в голове каждого и уже никогда оттуда не исчезнуть.
Если бы кто-нибудь забыл звук и букву «м», как бы потом он прочитал слово «мама»?
И дети узнали букву «м» - большую «М» и маленькую «м».
Когда закончились уроки, учительница сказала:
- В записной книжке для родителей у каждого из вас написано, что школа приглашает ваших родителей на классное собрание.
Затем она подозвала к учительскому столу Павла Шлехту и Анечку Чейкову.
- Мне очень хотелось бы поговорить с твоей мамой, Павел. Я желала бы, чтобы ты как можно скорее получил свою корзиночку. Пусть придут и твои, Анечка, мама или папа. Ты должна нам помочь, чтобы Павел наконец заслужил свою корзиночку.
Анечка моментально вспомнила их разговор во время перемены. Но слова учительницы никак не вмещались в ее головке: она должна помочь ему как можно скорее получить корзиночку с фруктами.
Как в школе все сложно!
Как папы и мамы сидели за партами и почему Анечка была какой-то запуганной
Папа пришел с работы. Поставил в коридоре свой черный чемоданчик, переобулся и направился в ванную комнату.
Анечка помогла маме накрыть на стол. Поставили чайник. На улице холодно, папа вернулся продрогший, надо поскорее напоить его чаем, чтобы он согрелся.
- Да, сегодня пришлось здорово поработать, - сказал он, поднося к губам чашку горячего чая. - Кто сказал, что наша страна маленькая? Пусть он попробует проехать из Чешской Тршебовы до Праги на товарном поезде!
Чейка был машинистом товарного поезда.
«Надо дать папе подписать записную книжку для родителей», - вспомнила Анечка и достала ее из ранца.
- Что такое? - внимательно взглянул папа на дочку. - Ты что-то натворила в школе?
Мама испугалась. Что случилось?
- Собрание! - поднял голову отец.
Маме стало легче. Вначале она действительно испугалась, не сделала ли Анечка чего плохого. Тогда пана рассердился бы и вместо ужина снова ушел бы к себе в комнату.
- Интересно, что нам тут скажут? - размышлял папа. - Завтра я не работаю, так что схожу в школу.
Анечка думала про себя, стоит ли ей еще до собрания сказать папе о выцарапанных на стене единичках, но решила отложить разговор на завтра.
На следующий день ей тоже не захотелось вспоминать об этом.
Так папа и ушел в школу, ничего не узнав об единичках, нацарапанных бельевой прищепкой на стене.
Не будут же в школе говорить о том, что делается на чердаке в доме, где живут Чейки! Ведь собрание в школе - это что-то особое, что-то такое... А что же это такое?
Анечке невероятно хотелось узнать об этом!
И не только ей. Но и Лидушке Стршибрной. Она так носилась в спортивном зале, что учительница назвала ее юлой. Вдруг теперь она пожалуется на нее маме?
Или Руда Кагоун. Он забрался по лестнице почти до самого потолка. Учительница приказала ему немедленно спуститься: она была очень недовольна его поведением и поставила Руду в угол.
Так что на собрании в школе есть о чем поговорить!
Почти все родители пришли на собрание.
На партах были разложены тетради и рисунки. На учительском столе стояла ваза с цветущим вереском.
Красные розы, которыми класс встречал детей первого сентября, уже давно отцвели. Было начало ноября.
Родители входили в класс один за другим. Учительница была знакома пока лишь с немногими. Она стала у своего стола и с каждым приветливо здоровалась.
Входящий называл свое имя:
- Калина... Отец Енды Калины.
- Очень рада. Проходите к окну, садитесь за вторую парту.
Калина пытается сесть за маленькую парту. Удастся ли ему это сделать? Он наклоняется, сгибает ноги, втискивается на сиденье. Наконец усаживается. Все в порядке. Может даже выпрямиться. Только чтобы встать, опять нужно время. Если бы он вдруг встал, то вся парта повисла бы на нем.
Встать, чтобы не сломать парту, он должен в два или даже три приема, то есть медленно и осторожно.
За Калиной за третью парту сел Чейка. Затем пришел Кагоун и сел за первую парту у учительского стола. Потом вошла Шлехтова. Она тоже села за первую парту, только в среднем ряду. К ней уже никто не сядет, потому что Павел Шлехта сидит на парте один с первого дня, с того дня, когда он столкнул с парты Анечку.
