Все-таки Галка свое дело знала отлично. Одна секунда – и готово достоверное объяснение.
– А знаешь, что мы придумали? – хитро прищурилась она. – Мы подкрасим эту собачку под нашу Тяпу. Она и так похожа, а подкрашенную вообще не отличить будет. Вот будет розыгрыш, когда мы скажем, что Тяпу дарим!
Все-таки Галка переусердствовала.
– По-моему, Галя, это чересчур, – сказала мама. – Во-первых, вам сразу не поверят. А во– вторых, разве можно шутить такими вещами?
– Ну ладно-ладно, – торопливо согласилась Галка. – А все-таки есть сходство с Тяпой?
– Ну-у… – неопределенно покачала головой мама. – В таком виде сходство есть скорее с мокрой курицей.
– Ничего, – пробормотал Емеля, – сейчас мы его феном, потом щеточкой-расчесочкой и красочкой…
В мокром виде стало окончательно ясно, какой это маленький песик. Ясно было, что это щенок, не старше полугода. Он безропотно вертел головой, глядя то на Галку, то на Емелю.
«Привыкает, – со вздохом подумал Емеля. – Бедный!»
Галка попробовала краску не на тряпочке, а прямо на своей руке.
– Не жжет? – спросил Емеля.
– Нет, конечно. Я хочу посмотреть, какой цвет получится. Да и высыхаемость надо проверить.
Она направила на пятно фен, и краска высохла буквально за полминуты.
– Ого! – восхитился Емеля. – Наверное, краски для животных специально делают быстровысыхающими. Чтобы они не успели вытереться или вылизаться. Не держать же собаку связанной.
– Посмотри, какой красивый цвет! – сказала Галка. – Не такие уж мошенники в этой парикмахерской!
– Обманывать качественно надо, – хмыкнул Емеля.
Никогда еще ребята не разрисовывали живое существо, которое теперь уже вертелось, как юла. Наверное, песика раздражал запах краски. Но это оказалось даже хорошо: от такого беспокойного поведения пятна получались естественными и размытыми.
Когда работа была завершена, Емеля чуть не уронил блюдечко, в котором смешивал краски.
– Нам бы самим его с Тяпой не перепутать! – воскликнул он.
Но Галкина мама не одобрила их усилий.
– Вы же превратили животное в какую-то картинку из глянцевого журнала, – сказала она. – Нормальная собачья расцветка так не выглядит. Может быть, для съемок их и красят. Но в обычной жизни… Совершенно неестественный цвет.
– Почему неестественный? – удивилась Галка.
– Потому что свежий и сияющий. Песик, как бы это выразиться… потускнеть должен. Пылью покрыться.
– Что это, ковер? – удивился Емеля. – Или картина гениальная? Скажите еще, потрескаться от времени! Что его, опять в грязное состояние возвращать?
– Да я не об этом, – объяснила Галкина мама. – Мне кажется, ему достаточно побегать несколько часов в естественных условиях, и краски станут естественными.
«Несколько часов!» – переглянулись ребята.
Ведь уже почти вечер, не пойдут же они к этому Козлову ночью. Но что же делать?
– Я где-то читал, – сказал Галке Емеля, – что самая большая ошибка в исполнении планов – это маленькая спешка. Кажется, и разработано все хитроумно, а какая-нибудь преждевременная секунда или минута нарушает все. Хорошо, что твоя мама нам подсказала. Мы-то и не заметили, как эта краска выглядит, а со стороны виднее.
– А я думала, мы прямо сейчас пойдем к Козлову, – разочарованно сказала Галка. – По дороге шерсть и стала бы естественной…
– Нет, – решительно возразил Емеля. – Жалко будет из-за ерунды такую операцию провалить. Сколько усилий потратили, и все впустую? Нет, будем ждать до завтра. А ты, – кивнул он песику, – побольше в пыли валяйся. Я думаю, это ты умеешь.
Хоть и тяжело делать перерыв в самый разгар расследования, но что оставалось ребятам? Оказывается, песик, как овощ на грядке, тоже поспеть должен!
Глава XII
Кролик, а не удав
Емеля давно вышел из того возраста, когда ему на ночь читали сказку. Но сейчас он хотел почувствовать себя маленьким. Наверное, вспомнил, как слушал в детстве сказки и был при этом уверен, что все истории на свете заканчиваются благополучно. Хорошо было в это верить! А сейчас… Сейчас Емеля уже знал, что бывают и печальные истории. И как же не хотелось, чтобы он, Емеля, стал участником подобной истории! И не хотелось, чтобы Галка стала участницей и, конечно, Тяпа. Хорошо бы, чтоб эта история оказалась чем-то вроде сказки с хорошим концом.
Емеля попытался настроиться на светлые мысли – папа ему говорил, что перед сном всегда надо думать о хорошем. Тогда и сон приснится такой же хороший. Но мысли почему-то не слушались. Они были тревожными. И какой сон после них может присниться? Такой же тревожный. А Емеля уже устал от
