из ветра. Эти старики сидят здесь уже очень давно.
Fregat пишет
Все хорошо, что хорошо кончается, дочка. Сейчас тебе кажется, что это не так, но с годами ты поймешь, как важно вовремя завершать жизненные этапы. Например, я дописал?таки реферат и поэтому закрываю журнал РЕФЕРАТОР, СУДНЫЙ ДЕНЬ. Все кросспосты переношу в журнал НАТАЛИЙ ГОНЧАРОВ, там меня и ищите.
Mamulek пишет
Люблю Fregatа. Он того не стоит, а я вот люблю.
Ham пишет
Это хорошо, что у вас все хорошо. У меня вот все хреново. Выставка моя закрылась, вернее, накрылась медным тазом. В последний день пришла какая?то старушенция, ей все очень понравилось, я ей часа два рассказывал про свою творческую манеру. Еще бы мне денька два, и народ наверное бы рекой пошел. Ну ладно, ребята, я на вас не в обиде, у каждого своя работа, свой крест, и свой камень, чтобы переплывать Амударью. Кстати, EdelVerka, вы там с мужем в своей пустыне сидите, и ни хрена у вас наверняка не происходит. Подговори своего Верещагина, отпуск за свой счет организуй, и на следующую выставку, а? Когда будет число известно, я сообщу.
EdelVerka пишет
Когда я вернулась домой, там было пусто и гулко. Дверцы стенного шкафа заколочена пятидюймовыми гвоздями. Где?то на улице свободные от дежурства летчики проверяли со скуки моторы хвостовых винтов. Непохожая на красношерстную верблюдицу заря лизнула красным языком полоску на горизонте.
Я дошла до офицерской столовой, сама не зная куда иду, и на пороге остановилась. Дыхание перехватило и глаза защипало.
Вместо старого черно – белого телека, в углу стоял огромный, чуть не в полстены плазменный телевизор. А на столе, застеленном свежей скатертью, на месте моей законной тарелки жены начальника пограничной заставы красовалось фарфоровое блюдо размером с велосипедной колесо, до краев заполненное бутербродами из хрустящей французской булки, густо намазанной сияющей, словно только что разломанный кусок каменного угля, черной паюсной икрой.
Набираю сейчас эти строчки и реву в три ручья.
Пишу и плачу.
Глава 6
Байкеры в ночи. Местами грозы
На Васильевском спуске ревели моторы. В вечернем полумраке лоснились кожанно – клепанные спины упитанных бородатых дядек и завязанные по – пиратски на затылках платки – банданы. Отмечались здесь и худые подростки в цепях и шипах, и пышнотелые девицы в ковбойских шляпах в обнимку с кем?то. А другие девицы, худые и глазастые, крутили, как безумные, проволоку с полыхающими бадейками.[5]
И все?таки казалось, что у Боровицких ворот сплошь толстые дядьки в банданах.
Постовой вышел из будки и озадаченно уставился на протянутый пропуск. Поглядел на широкоплечего мужика в кожанке и шлеме, восседающего на «Харлее». Тот поднял зеркальное забрало:
– Проблемы, сержант?
– В общем?то не положено, товарищ подполковник, – осторожно сказал лейб – гвардеец, взглядом поглаживая руль мотоцикла.
Было видно, что он никак не может мысленно отвязать подполковника ГРУ Вихоря (пропуск подтверждал личность со всей очевидностью и степенями защиты) от сомнительного шоу за его спиной, которое еще посмотреть как мэрия разрешила. Было также видно, что лейб – гвардеец с детства мечтал о «Харлее».
– Не проблема, сержант, – сказал Вихорь. Привычно и по – свойски вгляделся в толпу и крикнул: – Пашка!
От черных кожаных спин отделился парнишка в шлеме. На байкерских фестивалях всегда тусят такие худощавые, неприметные парнишки в мотоциклетных шлемах, но без мотоциклов. Зачем – непонятно. Видимо, предаются мечтам и медитируют. Иногда им везет.
– Подержи коня чуток, – попросил подполковник ГРУ, – можешь погонять немного. Но через час I’ll be back, я вернусь. Ты меня знаешь, Пашка.
Пашка отсалютовал, звонко щелкнув себя по забралу, и бережно принял чудо – технику. Пять метров он вел «Харлей» нежно, как невесту к алтарю, потом, гикнув, вскочил в седло. И растерзал ревом мотора вечер, и без того не тихий.
Пружинистой походкой ковбоя Сергей Вихорь прошел через Соборную площадь и позволил себя сфоткать паре японских туристов. Общественная приемная Папы вздувалась флагами различных государств – там опять принимали гостей из?за рубежа, и гремели гимны. Но Вихорь от Арсенала повернул еще раз и подошел к тихому подъезду, на непросвященный взгляд охраняемому только камерой наблюдения и тенями кремлевских курсантов. А может, юнкеров.
Какие?то японцы с «Никонами» – это хорошо, подумал он. Это правильная система идентификации. Надо будет такое же в «Пуще» организовать.
Укутавший лестницу ковер глушил центнеровую поступь рифленых подошв. Понятненько, резюмировал подполковник, второй периметр охраны автоматизирован полностью. Похоже, здесь приоритетны датчики движения. Точнее, датчики отслеживания неоправданно быстрого перемещения биологических объектов. Если в сфере учета датчиков появляются излишне торопящиеся объекты, датчики отдают приказ автоматизированным пулеметам открыть огонь на поражение. Эту разработку «Лаборатории Касперского» лоббисты из президентской охраны предлагали установить и в «Пуще». Вихорь еле открестился, как от не соответствующей режиму вверенного в охрану пространства.
Тихая приемная. Терпеливые люди в глубоких креслах – на одном маршальские погоны, рядом академик. Третий, если учитывать общую систему обеспечения безопасности Кремля, периметр обороны. Наметанный глаз Вихоря протестировал необычные, вмонтированные в потолок антипожарные капсулы. Не против пожара на самом деле эти штуки устанавливались. А для того, чтобы в случае тревоги уровня «Тайфун» залить герметически блокирующееся помещение кислотным раствором. О таких системах подполковник только слыхал краем уха. И, хотя это были отечественные разработки, даже точно не знал, где таковые производятся. То ли в цехах «Метро-2», то ли на секретной производственной базе Соловецкого монастыря.
Седой и подтянутый секретарь лет пятидесяти нажал кнопку сразу, не дожидаясь вопросов.
– К вам подполковник Вихорь.
– Пусть войдет.
Щелкнул каблуками перед маршалом, извинительно улыбнулся академику. Шлем уже на руку надет, к пустой голове руку не прикладывают.
Тихий кабинет. Стучат часы, над столом нет портрета. Зачем? Тот, кого рисуют на портретах, здесь.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – отрапортовал Вихорь, вытянувшись.
– Почему в таком виде? – не вставая из?за стола, спросил Отец.
– Байкеры у Кремля, – развел руками Вихорь: – сориентировался по обстановке.
– Садитесь, подполковник. И скажите, где он сейчас.
Сергей обошел стол в виде буквы Т, покачал спинку одного стула и решительно опустился на кожаный диван. Тот заскрипел. Забавно почувствовать себя ходоком к Ленину. Четвертый периметр охраны или, если хотите, последний рубеж обороны. Ну да, к этой технике, весьма умело замаскированной под византийские атрибуты власти у Вихоря вопросов не было. Система опережающего подавления агрессии «Кто на нас с мечом» производства Камского вагоностроительного завода. Образца 1987 года, но не все, что старое, морально устарело, Запад до сих пор не создал аналогов. Такая же система в «Пуще» охраняла апартаменты Принца, Тамары, Сергея и Ленечки.
– Я не могу вам точно сказать, где в настоящий момент находится Принц, – сказал Вихорь, покачавшись на диванных пружинах: – но где?то в Москве, это точно. Мы прибыли сегодня.
– Я знаю, что вы прибыли сегодня в Москву, – Отец, как всегда, не повышал голоса. И от этого, как
