– Потому что дочка моя художница. Они долго про эту живопись беседовали. Наверно, потому она ему и доверилась. Ясное дело – одного поля ягоды.
– А фамилия его… – осторожно начал Даня, чтобы Нине Петровне осталось лишь закончить фразу.
Но она только моргала, вспоминая.
– Не помню фамилии. А может, не сказал? Про выставку они все беседовали. Сейчас выставка проходит – там у дочки моей картины выставлены. Вот он и сказал, что и его портрет есть. Хвастался, что на самом видном месте висит, в центре зала.
Даня толкнул Филю локтем и шепнул:
– Можно считать, фамилию мы знаем. А где, вы говорите, выставка? – громко спросил он Нину Петровну. – И как вашей дочери фамилия? Мы обязательно сходим посмотреть.
– Сазонова она, – с гордостью сказала старушка. – Художница Сазонова. А выставка на Кузнецком. Где ж ей еще быть? В Доме художника на Кузнецком Мосту.
Зазвонил телефон, и Нина Петровна вышла в комнату.
– Вот это клюет! Вот это клюет! – повторял Филя, глядя в пустую тарелку, на которой совсем недавно было несколько кусков торта.
Аська поняла это как упрек.
– Ой! И правда, я все съела… Ну честное слово, не заметила! Он такой вкусный… А вам не хватило? – растерянно забормотала она, облизываясь вслед последнему кусочку.
Филя отмахнулся:
– Да я не про тебя! Что с тебя взять – жуешь, как обезьяна в зоопарке. Я про расследование. И ты, Аська, права: у нас клюет! Поймать бы только эту золотую рыбку…
Глава VII
Розыгрыш
– Жалко, что сейчас не каникулы! Столько всего лишнего – уроки, школа… Но зато ненужное время и летит быстро. Особенно если занят при этом своими собственными мыслями. Вчера Филя делал уроки, а думал при этом только о непонятной радиации, о неизвестном человеке, которого Пузырь приводил к Нине Петровне, о Теннисисте, которому вдруг понадобилось следить за его друзьями… Как все это связано?
Вечером Филя прислушивался к разговору родителей на кухне. Нет, вроде бы не говорили они ни о переезде, ни о таинственных событиях в подъезде. Обычный родительский разговор – про папину диссертацию, про какую-то мамину подругу… Значит, им еще ничего не сообщили. И значит, еще есть время, чтобы выяснить эту ситуацию с таинственной радиацией. Жалко, жалко, что завтра полдня придется проторчать в школе!
Назавтра ребята, не сговариваясь, вышли после обеда на улицу. Они сидели на скамейке у подъезда и молчали. Каким-то странным было это молчание! Даня, Аська и Аня виновато отворачивались, смотрели в стороны, боясь встретиться взглядом с Филей. А ему казалось, что он забыл все слова, которые собирался сказать друзьям. И про обиду свою, и про несправедливость, с которой они к нему отнеслись… Еще в школе, на переменках, он хотел поговорить и о котенке, который не может быть причиной ссоры, и о правильности жребия, и о прогулке в зоопарк, которую нельзя устраивать втроем, если компания состоит из четырех человек. Что думают трое, если не зовут с собой четвертого, – что его не существует? Но разве хватит всех переменок, вместе взятых, для серьезного разговора?
А сейчас все слова, которые он много раз проговаривал про себя, казались ненужными. Значит, их и не надо было высказывать. Филе даже жалко стало своих друзей: он прекрасно видел, что они и так все понимают. Не зря же так старательно крутят головами по сторонам и изредка, по очереди, шмыгают носами. Как провинившиеся котята.
– А вчерашний ключик-то волшебным оказался, – сказал Филя. – Не зря старушка общалась с ним, как с живым.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Даня.
– Получается, ключ не только квартиру открыл, понимаешь? Сведения он нам новые открыл, вот что получается! – принялся объяснять Филя. – Помнишь, мы ломали голову, почему это в подъезде стали происходить странные события? И не могли ничего понять. А с помощью ключика Нина Петровна нам новые сведения подбросила. Кто-то их уговорил переехать из нашего дома. Вот что интересно…
– И ты связываешь все те хулиганства с переездом Нины Петровны? – удивился Даня. – Как это?
– Честно говоря, не очень-то связывается, ты прав, – вздохнул Филя. – Но учитывать надо все, что здесь происходит.
И Филя кивнул в сторону подъезда.
– Ой, мальчики! – воскликнула Аня. – А если и правда наш дом вредный? И наши родители захотят переехать? Как мы будем жить в разных местах?
– Да не будем мы жить в разных местах! – махнул рукой Филя. – Не будем, и все. Это дочка у Нины Петровны такая трусиха, за здоровье свое переживает. А еще художница! Художница должна только про картины свои думать, а не про здоровье. Не может наш дом быть вредным. Вон какие кирпичи… надежные.
– Может, – вздохнул Даня. – Я читал, что может. Есть такие материалы, которые излучают радиацию. Только вот как это проверить?
– А мы не дом будем проверять, – убежденно сказал Филя, – а людей, которые пугают всяких глупых художниц. Нашли чем пугать! Радиация какая-то! Это же не ящерицы всякие, которые из всех щелей выглядывают. К тому же наши родители поумней будут, не поверят разным бредням. Кому уезжать охота из-за ерунды?
– А вот Нина Петровна уехала, – вздохнула Аська, настороженно покосившись на Филю при упоминании ящериц. – Жалко! А потом и остальные жильцы станут верить этой ерунде.
