Парень вздохнул и грустно посмотрел на Лялю:
– Только ты умеешь сказать столько неприятностей за один раз! И в животных я не разбираюсь, и в людях, и гербарий мой бесполезный… А что я мог подумать? Смотрю, выглядывают что-то эти милые ребята под забором, потом Михрютка к ним прыгает. Похожи они все, эти зверьки… Я и подумал, что это твой выдренок.
Ляля вздохнула:
– Это твои листочки-цветочки все похожие. А звери разные. Эх, дорогой братец, занимаешься своей ботаникой, а ничего вокруг не замечаешь. Даже меня, своей сестры, не замечаешь. Все вы, увлеченные люди, такие. Только ваши дела вам интересны. Думаете, что никого рядом нет.
– Но у тебя же есть интересное дело, – успокоил ее Никита. – Ты, сестренка, за своими зверьками тоже света божьего не видишь.
Макар понял, что Никита и Ляля – брат и сестра, такие же, как они с Соней.
Хонорик пошевелил усами, ноздрями втянул воздух. Казалось, он принюхивался к Ляле. Конечно, ведь от нее исходили запахи разных животных. Когда Ляля погладила Нюка, он даже прикрыл глазки от удовольствия.
«Значит, она добрый человек, – подумал Макар. – Ведь хонорик всегда чувствует характер человека».
Вдруг за забором раздался всплеск.
– А вот и наш Михрютка заскучал, потому что оставили его в покое, – сказала Ляля.
Соня опять нагнулась, чтобы увидеть выдру, но Макар дернул ее за рукав – мол, неудобно дальше подсматривать при хозяевах.
– Да что же мы тут стоим! – сказала Ляля. – Пойдемте к нам в гости. Не через дыру же показывать вам мой зверинец.
Никита вдруг подпрыгнул в воздухе, как баскетболист, потом еще и еще раз. Потом он сорвал с себя кепку и ринулся догонять маленькую голубую бабочку.
– Все, – махнула рукой Ляля, – Никите не до нас. Будет преследовать, пока с ног не свалится. Да все равно без сачка не поймает, – улыбнулась она.
– Неужели еще бабочки летают? – удивилась Соня. – Я думала, они уже уснули.
– Может быть, последняя, потому Никита так обрадовался. Но у нас тут такое место, что все возможно, – хитро усмехнулась Ляля, приглашая ребят в калитку.
Макар сделал шаг и тут же отпрыгнул назад, толкнув Соню. Прямо на него смотрел, наверное, тот самый доисторический ящер… Сразу вспомнились все фильмы про динозавров, про чудовищ, про летающих змеев.
Этот ящер был хоть и небольшой, но вид у него был поистине ужасающим. Все тело было покрыто разнокалиберными роговидными отростками, маленькие зубы хищно высовывались из противного рта, и кончик хвоста едва заметно подрагивал.
– Не бойтесь моего шипохвостика, – сказала Ляля. – Сегодня он уже съел свою сотню муравьев. Его даже можно погладить.
Макар не мог представить, как можно погладить такую страшную поверхность без риска быть поцарапанным. Но Ляля, легко лавируя между зубцами, провела указательным пальцем по спине шипохвоста. Наверное, это и было поглаживанием в ее понимании. Шипохвост страшно косил глазом на хонорика, да и Нюк вздыбился так, что Макару неудобно было держать его за пазухой. Но все же он прижал его к себе изо всех сил, чтобы зверек не вырвался.
– Его так и зовут – шипохвост? – спросила Соня.
– Научное название его молох, или ящерица-шипохвост, но я от этого длинного названия оставила только шипохвостик. Или шипик, – ответила Ляля. – Все ведь любят ласковые имена.
Макар вздрогнул: он не представлял, как можно ласково называть такое страшилище.
– Это он у вас сегодня убежал? – поинтересовался он. – Мне Сергей Павлович говорил, что вы кого-то искали.
– Он, он, – кивнула Ляля. – Только он никуда не убегал. Я его погулять выпустила, а он во дворе и спрятался.
Вдруг Соня вскрикнула, подойдя к следующей клетке:
– Ой! Это же удав!
Свернувшись кольцом, в углу клетки мирно дремал пятнистый питон. Размеры его трудно было определить, но он напоминал свернутый пожарный рукав. Можно было себе представить, каким он станет, размотавшись…
Ляля довольно засмеялась:
– Конечно, ужиком его назвать трудно! Тоже, между прочим, сыт, так что душить он нас сегодня не будет. Пока он не переварит пищу, захлестывать чужие шеи ему не очень хочется.
«Ну и юмор у нее! – подумал Макар. – Хотя среди таких животных юмор возможен только черный. Хорошо, что Ладошку не взяли. Лучше мы ему перескажем нашу экскурсию».
– А вот кто-то у нас здесь ехидничает, – пропела Ляля, направляясь к небольшому вольеру и поднимая прутик. – Сейчас мы ее будем будить. Ну-ка, встречай гостей!
– Ой, может быть, не надо? – опасливо попросила Соня, увидев, что Ляля щекочет прутиком какого-то большого ежа.
– Ну что ты, она сейчас будет так забавно чесаться, – сказала Ляля.
