неполноценности.
Но Эрик вовсе не походил на мужчину, у которого кто бы то ни был мог вызвать комплекс неполноценности. Ей нравилось, как он смотрит на нее, прямо в глаза… прямо в душу. И все-таки, она надеялась, он не догадывается, до какой степени уже сумел ее заворожить.
— Ну вот, теперь у тебя появился шанс, — сказал Род, круто возвращая Эшли к прежней теме разговора, — сделаться в фирме большим боссом, заниматься престижными и важными делами и жить в особняке с видом на озеро Мичиган.
— При одном условии, конечно, — сказала она, — если мне удастся к январю убедить комиссию, что я лучше других подхожу для этой работы.
— А, речь о комиссии, о которой мы с вами уже говорили, — сказал Эрик, кивнув и улыбнувшись. — Именно эту комиссию вы собираетесь загипнотизировать?
— Верно, я…
— Эй, Род, ты не мог бы зайти сюда на минутку? — крикнул Чарли из кухни.
— Кажется, какие-то проблемы, — сказал Род. — Ну, вы, ребята, извините меня. Видимо, настала моя очередь играть роль ассистента в кухонной операции.
Он сделал несколько шагов, остановился и оглянулся на Эрика:
— Если вы когда-нибудь встретитесь с моей дочерью, не рассказывайте ей, пожалуйста, то, что я вам говорил, она меня убьет.
— Ваши слова уже забыты, — уверил его Эрик.
Внезапно из спальни донесся истошный женский вопль:
— Давай снимай и это!
Род широко улыбнулся Эшли:
— Кажется, там у них игры зашли уже достаточно далеко.
— Я даже не хочу думать, что может сейчас там происходить, — Эшли взглянула в сторону спальни.
Дверь была приоткрыта, и в щели виднелись голые волосатые ноги, явно мужские.
— Дейв Пачеко, — сказала она Эрику, — живет этажом выше и занимается мужским стриптизом, а Джун Хальдер — одна из ассистенток Джима. Я рассчитывала, что она сегодня не придет. Не думаю, что эту дамочку взяли к нам в фирму за какие-то интеллектуальные достоинства. Вы можете представить, что она из себя представляет по ее прозвищу «светловолосая бомбочка».
— И этот самый Дейв сейчас именно для нее устраивает сеанс стриптиза? — спросил Эрик, уставившись на дверь спальни.
— Я полагаю, он демонстрирует ей и парочке других женщин свое профессиональное совершенство. Я сказала ему, что не хотела бы, чтоб он снимал с себя всю одежду, — она взглянула на Эрика, — но я не собираюсь проверять, следует ли он моим рекомендациям.
— Вы не испытываете ни малейшего любопытства?
— Ха! У меня был старший брат. Я знаю, как выглядят мужчины.
— Вы это знаете только благодаря старшему брату?
Она знала, что он забрасывает удочку, но не собиралась попадаться на крючок.
— Иногда я листала «Плейгел».
Дверь в спальню распахнулась, и, держа в руках рубашку, джинсы и туфли, высокий белокурый юноша двадцати с небольшим лет выскочил оттуда совершенно обнаженным, не принимая во внимание крошечные пляжные трусики. Две женщины, смеясь, следовали за ним.
Эшли сразу стало ясно, что Дейв расстроен. Нервно оглядываясь, он остановился прямо перед ней.
— Эта женщина — помешанная! — выкрикнул он, задыхаясь. — Я еще не встречал никогда таких агрессивных женщин!
— Я же тебя предупреждала, — сказала Эшли, рассмеявшись.
Юноша начал натягивать джинсы, не сводя глаз с двери в спальню. Еще одна женщина вышла из спальни, поправляя на себе свитер и приглаживая светлые и длинные, до плеч, волосы. Дейв напрягся, сунул ногу мимо штанины и заскакал на одной ноге, чтобы не растянуться на полу у всех на глазах. Женщина остановилась, ее взгляд плавно переместился от Дейва к Эшли и остановился на Эрике.
Дейву удалось кое-как натянуть джинсы на обе ноги и застегнуть молнию. Пуговицы его уже не интересовали.
— Я ухожу, — сказал он Эшли. — И не смей говорить этой женщине, в какой квартире я живу.
— Не ты ли мне постоянно твердил, что на рекламе твоего бизнеса можно заработать хорошие деньги, — со смехом сказала Эшли в ту минуту, когда Дейв выбегал из квартиры, затем она повернулась к Эрику. — Несколько месяцев он не давал мне прохода. Немного его собственного лекарства будет ему полезно.
Эрик крикнул:
— Опыт — лучший учитель.
А каким опытом располагает он сам, подумала Эшли, и что это значит — быть любимой таким мужчиной, как он? Мысль вызвала у нее головокружение. Она попыталась сделать глоток из своего бокала, но обнаружила, что бокал пуст. И к лучшему. Раз у нее появились мысли о любви, это несомненно доказывает, что она уже слишком много выпила.
Чарли вернулся в гостиную, его обычная улыбка исчезла.
— Ты не могла бы заглянуть на кухню? — спросил он Эшли, кивая в сторону кухонной двери. — Там что-то не ладное с твоей секретаршей. Она вот уже пять минут плачет. Мы с Родом никак не можем ее успокоить. Тебе следует с ней поговорить.
— В чем дело?
— Она почему-то уверена, ты расстроилась, что она привела с собой Джун. Она даже полагает, ты уволишь ее за это.
— Уволю? — Эшли взглянула на Эрика. — Одну минуту.
— Но мне в самом деле нужно идти.
Наверное, Эрик был прав, но ей не хотелось, чтобы он уходил.
— Останьтесь, пожалуйста. Ну, хоть ненадолго, — Эшли устремила на него, как она надеялась, умоляющий взгляд. — У нас с вами пока не было возможности несколько обстоятельнее поговорить.
Он колебался, но все-таки кивнул.
— Я принесу из кухни вам что-нибудь выпить, — сказала она. — Что вы хотите: немного вина Чарли, пива, что-нибудь безалкогольное?
— Я думаю, пива.
— Ну что ж, значит, одно пиво для молодого джентльмена, — она направилась в кухню, но остановилась. — Вы еще будете здесь, когда я вернусь? Могу я быть в этом уверена?
— Я буду здесь, — пообещал Эрик, но глядя на Эшли, открывавшую кухонную дверь, он усомнился в разумности своего согласия. Чем больше времени он проводил с ней, тем больше она ему нравилась. Следующее, что ему стало ясно, так это то, что ему теперь суждено оставаться здесь до тех пор, пока все остальные гости не разойдутся.
А потом?.. Кто может поручиться, что произойдет потом!
Нет, единственное, что ему нужно сделать, это как раз то, ради чего он пришел: приглушить звук магнитофона и сразу же уйти и тотчас же лечь в постель. Наверняка ему не удастся хорошо выспаться, но зато утром он будет чувствовать себя значительно лучше наедине с самим собой.
Он уменьшил звук до разумного уровня, когда позади него вдруг оказалась «светловолосая бомбочка», и при том очень близко.
— Привет, — промурлыкала она. — Меня зовут Джун, а тебя?
Медленно он повернулся к ней:
— Меня зовут Эрик.
Она сделала еще один шаг, подойдя почти вплотную. С одной стороны от него стоял магнитофон, с другой, а также позади, были стены — ему был отрезан путь для отступления.
— Очень приятно с тобой познакомиться, Эрик, — она прижалась к нему. — Ты друг Эшли?
