укрепить… Много денег тогда матери сэкономила.
Вот в этот самый момент и заиграл у Шамиля на поясе мобильный – его любимый военный марш.
Через несколько минут его разговора с Омском жизнь двух приятелей на ближайшую по крайней мере неделю определилась в совершенно неожиданном направлении.
Четыре часа спустя машина Шамиля уже шла с приличной скоростью, держа путь в Новосибирск. Рядом с Шамилем сидел Сева Веселаго. Им предстояло пройти около 250 километров. Там они должны были встретиться с Томом Мэрфи и Петром Волховецким.
Глава 25
Эйхман и геноцид
А в Горном Алтае продолжалось активное освоение европейской истории ХХ века. То самое, о чем писал Пушкин:
Только страшные это были преданья.
– Можно, Жень, я тебе теперь прямо из книжки про Валленберга почитаю? – спросил Степка. – Тут понятней, наверно, чем я рассказываю.
– Читай! Но ты рассказываешь тоже очень здорово и понятно.
Степка солидно откашлялся и начал:
– «Но Гитлер не желал делить власть со Сталиным. Он хотел быть единоличным правителем Европы. 22 июня 1941 года Германия начала войну против Советского Союза…»
Тут Степа все-таки оторвался от книжки и стал пояснять Жене сложные обстоятельства:
– И вот с этого дня Вторая мировая война для нашей страны стала Отечественной. А почему Молотов в этот же день говорил по радио, что Германия «вероломно напала»? Потому как раз, что мы с Гитлером союзниками были, а он на нас напал. Так Сталину-то раньше думать надо было – с таким человеком в союз входить, которому никто в мире уже не доверял.
Степа объяснял, что Англия, например, которая с Гитлером два года уже воевала, имела полное право считать Советский Союз своим противником; Сталин даже бесперебойно снабжал Гитлера все это время зерном. А после вступления с двух концов в Польшу в Бресте осенью 1939 года Гитлер и Сталин провели совместный советско-немецкий военный парад. В том самом городе, где меньше чем через два года будут погибать один за другим защитники Брестской крепости.
Степа рассказывал и читал, и страшные вещи, которые Женя вообще-то знала, приобретали жуткую определенность.
Гитлер оккупировал страну за страной, все население испытывало притеснения от немцев, но евреям, с незапамятных времен жившим в каждой европейской стране, в глаза глянула неминуемая смерть. Их стали свозить в концлагеря на территории оккупированной Польши. Один из таких лагерей назывался Освенцим. Это был лагерь смерти. То есть предназначенный для того, чтобы все его узники умерли, и в кратчайшие сроки. Так это слово – «Освенцим» – и вошло во все языки как обозначение ужаса и смерти.
– «Весной 1944 года, – читал Степа, – стало очевидно, что немцы проигрывают войну. После Сталинградской битвы советская армия медленно, но уверенно вытесняла захватчиков со своей территории. 6 июня 1944 года американцы и англичане провели высадку своих войск в Нормандии во Франции». Ну, в общем, – Степка поднял глаза от книжки, – открылся наконец долгожданный Второй фронт. Его у нас все очень ждали – и на фронте, и в тылу. А то получалось, что мы почти что один на один с Германией воюем.
– Но союзники все-таки все время помогали. Англия же все время бомбила Германию. Потом – британские суда нам много чего доставляли в Мурманск с большим риском, и гибли много. А Америка чего только не присылала! Моя бабушка рассказывала – они в Москве очень голодали, а когда яичный порошок и суфле какое-то получали – прямо праздник был! Эти продукты так и называли – «американская помощь».
– Яичный порошок что! Дед мой всегда говорит, что без американских студебеккеров войну, может, вообще бы не выиграли. У нас такой мототехники не было. Ну, поехали дальше. В общем, открыли второй фронт, Гитлера стали теснить и с Запада. И тут, понимаешь, когда уже война вроде и к концу подходила, – весь мир узнал что-то уж совершенно ужасное. Не только тысячи людей каждый день гибнут во время боев, а еще, оказывается, давно идет специальное массовое истребление целого народа – всех-всех евреев, стариков и детей в том числе! Такого никогда вообще не было. Только вот турки в 1915 году начали убивать армян… До сих пор спор идет – по национальному признаку или за что-то… Я считаю – да, по национальному. Потому что и грудных детей убивали тоже. Они-то в чем могли провиниться?
– Вот это и называется
– Ну да. Только под это вообще все на свете плохое подводить не надо. А то у нас теперь чуть что – кричат: «Это геноцид!» Все от невежества, как наш историк говорит. Геноцид это и есть геноцид, от греческого слова «генос» – род, племя. И еще латинский глагол – переводится «убивать». То есть именно когда хотят истребить целую нацию, от младенцев до стариков.
Сначала люди просто этому не верили, и все. Потому что очень уж чудовищно. Рассказывали, что раздевают догола – вроде бы душ принимать.
Загоняют в специальные камеры – мужчин от-дельно, женщин с детьми отдельно. Дети плачут. Матери их успокаивают. Потом сверху из дырочек вроде душа пускают ядовитый газ – и все падают на пол и в судорогах умирают. Включая грудных детей на руках у матерей. И все только потому, что они – евреи, представляешь? А потом трупы выгребали…
Степа открыл маленький черный альбом, лежавший на столике, и показал Жене фотографию – вниз головой, будто как попало наваленные дрова, лежали мертвые люди с широко открытыми ртами.
– Я на стену не вешаю. Страшно очень. …И они сжигали трупы в печах, чтобы следов не оставалось. Но когда стало известно, что несколько миллионов – представляешь себе? это ж не просто единички с нулями, а живые люди, с руками-ногами… – что миллионы евреев уже задушены в газовых камерах, ну, тогда многим нормальным людям стало ясно, что надо попытаться спасти еще живых.
А как? Как-то помочь бежать от выродка тем, кто под ним оставался. Ведь им грозила не просто смерть, как любому на войне, – им грозила смерть
И вот тогдашний президент США Рузвельт этим решил вплотную заняться. Но тут была сложность. Сами-то американцы ни в какую страну в Европе сунуться не могли. Потому что Америка
А таких европейских государств, сумевших сохранить нейтралитет, было немного. Среди них – Швеция, родина Рауля Валленберга.
В общем, американцы договорились со шведским правительством, что Рауль будет работать в посольстве Швеции в Будапеште – в Венгрии дела в этом смысле особенно плохие были. Но все равно настоящего масштаба люди себе не представляли – нацисты все очень скрытно делали. Да и потом…
Степа посмотрел на Женю взрослым каким-то взглядом.
– …Понимаешь – огромное злодейство вообще человеку трудно себе представить. Поверить в такое трудно. Пока собственными глазами не увидишь. Ну вот, решили, что Рауль получит должность секретаря посольства, дипломатический паспорт – то есть его нельзя трогать и он будет спасать евреев от нацистов. Это стало главной и даже единственной его задачей – спасти как можно больше людей. Американское правительство бралось оплачивать все расходы. …И вот Рауль узнает реальные факты, ужасные цифры.
Степа снова стал читать:
– «Эйхман уже депортировал из Венгрии в газовые камеры Освенцима
