собой.
Десять футов, не больше.
Он опустится еще на десять футов, и все. Что хотите с ним делайте, ниже он не пойдет.
Следя за высотомером, опустил вертолет.
Жар наплывал снизу, сквозь плексиглас проникая в кабину.
Еще шесть футов.
Пять.
Еще три, и там он остановится и развернется, чтобы стрелку было удобней попасть в мальчишку, который все еще стоит на краю кальдеры, наблюдает, как ни в чем не бывало.
Почему он не убежал?
Ненормальный, что ли?
Еще три фута...
Майкл ничуть не боялся, глядя, как снижается вертолет над кальдерой, приседает все ниже и ниже. Между тем под ногами чувствовалась какая-то легкая дрожь, словно сама земля к чему-то готовилась. И тут, когда вертолет рывком присел еще ниже, светящееся покрытие озера внутри кальдеры всколыхнулось.
Уровень лавы резко возрос, и ритмичные колебания кипящего камня оборвались взметнувшейся колонной огня, фонтаном вырвавшейся из чрева кальдеры. Беспорядочно летящие камни, пепел, огонь – все вонзилось в небо порывом, который, казалось, возник ниоткуда и отовсюду одновременно.
Майкл нырнул за прикрытие в виде толстого наплыва лавы, но глаза его неотрывно следили за разыгрывающимся перед ним спектаклем.
Вертолету было некуда деваться.
Когда лазер нашел свою цель, снайпер заметил красную точку на лице Майкла. Однако не успел он нажать на спуск, как всплеск расплавленной лавы попал по огромному винту вертолета. Одно из лезвий срезало, как ножом. Оно вскользь пролетело мимо открытой кабины и, падая, отхватило стрелку руку выше локтя. Тот рухнул вниз, в кипящее варево.
Машина дико взвыла от полученного увечья. Кабину внутри оросило кровью, кровь залила пилоту лицо, ослепила, лишив последней надежды справиться с управлением.
Такео Йошихару покинуло все его самообладание. В ужасе глядя в разверзшийся под ним ад, он издал вопль последнего отчаяния. Этот вопль, за пределами кабины никем не услышанный, был внезапно оборван взрывом. Жар, пышущий из жерла вулкана, превысил все мыслимые пределы, и баки с горючим вспыхнули. Вертолет разнесло в клочья, которые, кружа и кувыркаясь, полетели в кипящую магму.
А огненная масса, словно чувствуя, что миссия, ради которой ее призвали, завершена, успокоилась, ушла вглубь горы. Утихла и дрожь земли под ногами.
К тому времени, когда Катарина с Робом добежали до Майкла, вертолет со всеми его пассажирами исчез, будто его и не бывало.
– Красиво, правда? – произнес Майкл, оглядывая поверхность кальдеры.
Катарина одной рукой обняла сына, другой – Роба.
– Красиво, – согласилась она. – Не видела ничего красивей.
Эпилог
Две
Не может быть, чтобы прошло две недели. Кажется, будто два дня. Но все-таки усталость, ставшая неизменным спутником Катарины с тех пор, как они с Майклом сбежали из поместья Такео Йошихары, подсказывала, что две недели и вправду прошли.
Она снова работала в поместье, теперь уже в своем собственном офисе, хотя расположен он был не в северном крыле исследовательского корпуса.
Северное крыло оккупировала орда журналистов, и Катарина с Робом переселились туда, где раньше располагались лаборатории проекта «Серинус», находя некую иронию судьбы в том, что служба безопасности Такео Йошихары вынуждена теперь оберегать их покой от кишащих наверху репортеров, в то время как они пытаются найти выход из беды, в которую попал Майкл вместе с дюжиной других подростков, рассеянных по всему миру.
Для жертв, где бы их ни находили, на средства компаний, которые контролировал Йошихара, немедленно создавали «коптильню» подобно той, в которой сидел Майкл, и старались устроить детей как можно удобнее, пока не найдется противоядие.
Если оно есть.
Большая часть ученых, вовлеченных в проект «Серинус», действуя по совету своих юристов, отказывалась обсуждать что бы то ни было относительно сферы или же Семени – словцо прилипло, и его с энтузиазмом подхватили журналисты, – не говоря уже о самом проекте.
– Мы узнали об этом лишь два дня назад, – настаивал доктор Вольфганг фон Шмидт. – Нас пригласили сюда, чтобы проинформировать о новом проекте, который задумал Такео Йошихара. Нечего даже говорить, что как только стало ясно, что речь пойдет об экспериментах на людях, мы были потрясены и немедленно отказались участвовать.
Стивен Джеймсон и прочие придерживались версии герра фон Шмидта, хотя, в отличие от него, убеждали мир в своей невиновности, сидя в тюремных камерах в Гонолулу, а не в гостиничных апартаментах в Мауи.
Весь персонал лабораторий, кроме одного человека, отвечавшего за заправку кислородных аппаратов перед тем, как отправить их в магазин Кихей-Кена, остался на своих местах и под наблюдением Катарины и
