невольный озноб.
Кто его владелец? Откуда он, черт побери, взялся?
И почему он стоит здесь?
А вдруг кто-нибудь сидит в нем даже сейчас? Сидит и наблюдает за ней? Вместо того чтобы идти прямо к машине, припаркованной у дома, Энн не поленилась спуститься вниз по улице к зловещему передвижному дому. Сначала она обошла вокруг фургона, а затем приблизилась и заглянула в окно.
Никого.
Так-то оно так, но интересно, когда им в последний раз пользовались?
Энн вспомнила Ричарда Крэйвена и его страсть к подобным фургонам, поэтому она сунула руку в сумку и извлекла записную книжку и ручку. Записав номер, она некоторое время раздумывала, стоит ли ей снова вернуться в дом и заняться розысками владельца.
Позже. Она займется этим позже. У лее будет для этого предостаточно времени. А теперь ей надо срочно выяснить, что побудило Марка Блэйкмура отправиться на реку Сноквалми. Она скользнула за руль своего 'вольво' и вставила ключ зажигания в замок. Честно говоря, ответ на этот вопрос она уже знала. Только одна причина могла заставить Марка отправиться в субботу утром в такую даль.
Труп.
Видимо, обнаружено еще одно мертвое тело.
Глава 60
В том месте, где река делала поворот, она оказалась на удивление мелкой. Глубокие места начинались только на противоположной стороне, там, где сила потока успела за века существования реки углубить гранитное русло. Спиннинг с наживленной на крючок искусственной мухой пришелся Гленну по руке, и он – точно так же, как во сне, – вполне уверенно с ним обращался. Сделав первый бросок, он закинул муху чуть ли не на середину реки, затем немного подтянул ее к себе, потом опять отпустил леску и наконец утвердил муху на поверхности воды, постепенно наматывая леску на катушку.
– Bay, – с замирающим от восторга сердцем произнес Кевин. – Как только у тебя получается?
– Все очень просто, – объяснил Гленн, поражаясь собственной сноровке. – Все дело в правильной работе кисти.
Положив свою удочку на каменистый берег, он подошел к Кевину и встал у него за спиной, взяв ладони мальчика в свои, чтобы помочь ему управиться со снастью. Одновременно у него внутри стана совершаться некая странная работа. Снова неведомо откуда возникший голос начал нашептывать: 'Ведь ты чувствуешь это, не так ли, Гленн? Чувствуешь, как в нем пульсирует жизнь. И ведь тебе тоже хочется знать, откуда берется эта пульсация, правда?' Гленн мгновенно убрал руки и отшатнулся от сына. Казалось, он наткнулся на раскаленный утюг. Сын поднял глаза и с любопытством взглянул на отца.
– Что с тобой, па? Ты как-то смешно выглядишь.
– Со мной – ничего, – ответил Гленн, но даже ему самому его собственный голос показался странным. А расположившийся внутри него чужак продолжал нашептывать: 'Мы можем это осуществить. Прямо сейчас. Это эксперимент. Всего-навсего. Мы не станем делать ему больно. С ним будет все нормально – вот увидишь'. И снова в голове Гленна заклубился туман, а в душе поселился страх – тот самый страх, который он недавно испытал, когда на него во время поездки навалился необоримый сон. А что, интересно, будет, если у него не хватит сил противиться очередному приступу? Если темнота снова затопит его – прямо сейчас?
– Вот ч-ч-что я тебе с-скажу, – заикаясь, произнес Гленн, пытаясь перебороть горловой спазм, возникший у него одновременно с начинающимся затмением сознания. – Почему бы тебе не спуститься вниз по течению? Я же пойду вверх. Тогда есть гарантия, что снасти у нас не перепутаются. О'кей?
Кевин, краем глаза внимательно следивший за отцом, торопливо кивнул, смотал леску и двинулся вниз, перепрыгивая с камня на камень. Пару раз он оборачивался, но отец отрешенно шагал вверх по течению и, хотя Кевин громко его позвал, даже не оглянулся. Кевин почувствовал страх. А что, если отец заболел? Вдруг у него опять начинается сердечный приступ? Что тогда ему, Кевину, делать?
– Отец! – снова позвал Кевин, но тот опять сделал вид, будто не слышит. Кевин заколебался. Может быть, ему лучше пойти вслед за отцом на тот случай, если что-нибудь случится? Или же поступить так, как сказал отец?
Потом Кевину вспомнился странный взгляд, которым недавно смерил его отец и который вызвал у него испуг.
Мальчик принял решение. В течение некоторого времени он будет слоняться внизу. Возможно, ему удастся поймать лягушку или даже черепаху. По неизвестной ему самому причине он решил некоторое время держаться от отца подальше.
Потому что сейчас его отец выглядел совсем не как отец.
Он выглядел как чужой человек.
Человек, который очень не нравился Кевину.
По мере того как Гленн продвигался параллельно реке вверх по течению, странное чувство 'дежа вю', овладевшее им по дороге, снова вернулось к нему. Хотя он сознавал, что никогда раньше не бывал в этих местах – разве только в сновидениях, которые уже сами по себе служили доказательством того, что он здесь не бывал, – окружающее по-прежнему казалось на удивление знакомым. Река здесь поворачивала дважды, и между двумя ее поворотами лежал небольшой прямой отрезок протяженностью примерно в четверть мили, где русло становилось мельче, зато привольно расширялось. Прибрежная полоска грунта в этом месте была уже, а противоположный берег поднимался крутым каменистым откосом. Десятью футами выше уреза воды на откосе образовалась терраса, на которой возвышался пирамидальный холм из осыпавшихся камней. Это нагромождение камней также показалось знакомым Гленну, хотя он был абсолютно уверен, что никогда не видел его раньше даже во сне.
Когда он стал обдумывать очередную причуду своей памяти, то понял, что воспоминание о каменистой круче куда старше всех его снов – оно пришло к нему из прошлого.
Гленн попытался припомнить, не приезжал ли он сюда раньше, – возможно, много лет назад – но так
