– в самом ли деле есть нечто общее между убийством, случившимся в том доме, и смертью домашней любимицы Джефферсов, крохотный трупик которой лежал теперь во дворе Энн.
Гленн и Кевин сидели на дощатом настиле, служившем своеобразным фундаментом для мусорных баков. Как только во дворике появились детективы с Энн во главе, мальчик вскочил на ноги.
– Она там, – воскликнул Кевин, указывая на тельце кошки, видневшееся из-под досок настила. – Ее нашел Бутс – точно так же, как он нашел тело миссис Коттрел в парке...
– Довольно, – сказала Энн и привлекла мальчика к себе.
– Кто-нибудь ее трогал? – спросил Марк, присаживаясь на корточки, чтобы как следует рассмотреть кошачий трупик.
Кевин энергично замотал головой.
– Я не трогал, – отрапортовал он. – Кроме того, я не позволил ее трогать ни Хэдер, ни Рэтте. Я сказал им...
– Может быть, тебе лучше вернуться домой, мой милый? – высказана свое пожелание Энн.
– Ах, мама! – чуть не застонал Кевин. – Перестань. Ведь это я нашел ее.
– Иди, иди, – с нажимом произнесла Энн. – Если у детектива Блэйкмура возникнут вопросы, мы вернемся и разыщем тебя. И будь добр, относись к сестре поласковее, – прокричала она сыну вдогонку, когда тот чрезвычайно неохотно двинулся к дому.
Достав кошачье тельце из-под настила, Блэйкмур внимательно осмотрел зияющее отверстие на груди. Грудная клетка была рассечена, сердце и легкие вырваны – точно так же, как у покойных Шанель Дэвис и Джойс Коттрел. Но, как показалось Блэйкмуру, ранения, нанесенные кошке, чем-то отличались от травм, причиненных женщинам. Если это так, то чем же?
Вырез в грудной клетке кошки был сделан несравненно аккуратнее.
Это слово пришло ему на ум неожиданно, но затем Блэйкмур понял, что оно точнее всего характеризовало рану, зиявшую в кошачьей грудке. Вспоминая травмы Дэвис и Коттрел, Блэйкмур мог сказать, что грудина у обеих женщин была скорее разорвана в припадке ярости, нежели рассечена, в то время как над кошкой – и это было видно невооруженным глазом – потрудилась рука настоящего хирурга, вооруженного соответствующим инструментом.
– Вы можете хоть как-то объяснить происшедшее? – обратился Марк к Гленну Джефферсу, который уже поднялся на ноги и теперь стоял, словно завороженный, рассматривая трупик любимицы своей дочери. Блэйкмур внимательно вгляделся в его лицо, но не обнаружил ничего, кроме выражения обычного шока, который вызывается зрелищем обезображенной плоти.
Гленн отрицательно помотал головой.
– Я даже не обратил внимания на ее исчезновение, – произнес он ничего не выражающим голосом, продолжая созерцать кошачий трупик. – Господи, мне кажется, что в этой смерти есть доля и моей вины.
– Вашей вины? – с удивлением переспросила Лоне Эккерли.
Некоторое время Гленн молчал, оставив вопрос детектива без ответа. С того самого момента, когда раздался крик Кевина и все кинулись во двор, он не переставал спрашивать себя, давно ли он в последний раз видел кошку? Когда он вернулся из парка, она все еще была дома. Даже когда дети ушли в школу, она оставалась при нем. Но что случилось потом?
Вот на этот вопрос он ответить не мог. С другой стороны, он так часто приходил и уходил из дому в то утро, что Кумкват вполне могла ускользнуть. Он не подумал о кошке, даже когда улегся спать, не подумал и после пробуждения, когда выяснилось, что он проспал значительно дольше, чем рассчитывал.
Стоило ему припомнить, с какой заботой относилась к Кумкват дочь, ежедневно перед школой выпускавшая кошечку на прогулку, как чувство вины, обосновавшееся у него в душе, резко усилилось. А ведь ему нужно было уделить несчастному животному только капельку внимания – глядишь, все и обошлось бы. Вместо этого он проспал чуть ли не полдня.
– Скорее всего она выбралась из дому утром, – наконец сказал он и перевел взгляд на Блэйкмура. – Может быть, в тот самый момент, когда вы уходили.
– Ты хочешь сказать, что совсем про нее забыл? – спросила Энн. – Господи, Гленн! Ты ведь знаешь, как Хэдер тряслась над своей любимицей! Неужели тебе не могло прийти в голову...
– Послушай, – возразил Гленн, неожиданно рассвирепев. – Я всего лишь признал, что в ее гибели есть часть моей вины, ко это вовсе не значит, что ее убил я!
– Ну конечно же, ее убил не ты, – вздохнула Энн. – Разве тебя кто-нибудь обвиняет? Извини, просто меня слишком расстроило все это. Кроме того... – она не закончила фразу и повернулась к Блэйкмуру. – Разумеется, мне не следовало вас беспокоить, но когда дети сообщили мне о случившемся, то я решила, что вряд ли это простое совпадение.
– Все нормально, – буркнул Блэйкмур и вопросительно посмотрел на свою напарницу. – Что будем делать с этим? Заберем с собой? – он мотнул головой в сторону кошачьего трупика. – Кстати, будем фотографировать или нет?
Лоис Эккерли пожала плечами. Она не больше Марка знала, как поступать в подобных случаях. Зато она знала наверняка одно – если кому-нибудь покажется необходимым провести медицинскую экспертизу кошачьего трупа, то она, Лоис, ни за что не станет беспокоить начальство такого рода просьбой.
– Не думаю, что есть необходимость в фотографировании, – заявила она. – Мы ведь оба знаем, где находилась кошка, верно? – Затем она повернулась к Энн. – У вас найдется пластиковый пакет для мусора?
У Энн перехватило горло, и она не смогла ответить. Тогда настала очередь ее мужа.
– Я сейчас принесу.
Когда Гленн направился к дому, Энн подняла глаза и заметила настороженное выражение во взгляде Марка Блэйкмура. Несомненно, детектив исподтишка наблюдал за ее мужем.
