— Ладно, — он встал. — Спасибо. Я должен вам…
— Бросьте, — Егор тоже встал. — Вы мой друг, — он развел руками. — По-видимому, есть сюжеты невозможные.
— Нет таких сюжетов. — Андрей оглядел комнату. — Просто меня гнать надо, за профнепригодность, — он потрогал ружья, гамак, висевший на стене, засмеялся. — Гамак у вас хороший.
— Возьмите, я дарю вам. Возьмите, или обидите. — Егор ловко свернул гамак. — И приходите, пофилософствуем. Может быть, я вам еще понадоблюсь, — он протянул сверток. — На память.
Когда Виктор зашел в комнату, гамак уже был натянут от оконной рамы до стены. Андрей, как был в пальто и сапогах, висел в нем раскачиваясь, придерживая на груди папку, лепил что-то из пластилина.
Витя потрогал гамак, шнуры крепления, склонился над пластилиновыми фигурками:
— Это что, гуси?
— Нет, кони. Всадники. Я вылепил их целый эскадрон. Они входят в город по Калужскому шоссе.
— А дальше?
— Дальше я пока не знаю.
Витя сел.
— А я сцену придумал. После боя под станицей Романовской все атаманы на дальний хутор съехались, на совет. Ну и к ночи подгуляли. А утром вошла в хутор регулярная рота. Делать нечего. Атаманы оружие попрятали, вышли с хлебом солью, как мирные, а капитан мобилизовал их всех, простыми солдатами в роту зачислил. И вот учит их маршировать, атаманы с похмелья печатают шаг, а у каждого из них в соседних станицах полки стоят. Ждут своих атаманов…
Андрей свернул с проспекта, там, где в переулке висела красная стрелка. Еще одна стрелка по углу дома.
Во дворе неожиданно огромный подъезд, милицейский пост. Доска: «Приемная Верховного суда СССР», Андрей остановился вдруг, развернувшись, снова вышел на улицу, огляделся, сел на турникет. Мимо спешили прохожие.
— Я пришел к вам просить, — заговорил он тихо, глядя прямо перед собой, чуть раскачиваясь. Люди с любопытством поглядывали на него, но он не видел их. — Я пришел к вам просить, но не как простой проситель. Вот что я вам скажу. Вы стоите на краю, вы не видите этого и все еще молчат, а вам кажется, дела ваши идут в гору. Вы ошибаетесь, потому что не видите себя со стороны. У меня нет ваших ценностей, я беспристрастен, я могу помочь вам. Я могу придумывать, я могу делать такое, что будут любить, такое, от чего будут слезы. Я могу сделать так, что люди снова будут петь ваши песни. Отпустите за это из тюрьмы одного человека, девушку. На ней нет крови, она не враг вам. Я прошу вас, вы уже столько сделали, что вам это ничего не стоит. А я еще молод, и отслужу вам ее срок…
Андрей встал, пошел к приемной.
В приемной было человек десять, почти все что-то писали. Кто-то запечатывал конверт.
— Ваше прошение передадут сотрудникам, те в свою очередь решат… — Какая-то женщина объясняла старухе.
Вошел какой-то мужчина в очках. Иссушенное серое лицо. Он скользнул тускло по Андрею.
Андрей огляделся еще раз, усмехнувшись, вышел из приемной. На улице рассмеялся.
— Пощады! Пощады, и я все расскажу, все, все, все!
Они поднимались по лестнице, Андрей и Витя, с толстой книжкой под мышкой. Был перерыв, лестница, коридоры были заполнены людьми, некоторые здоровались с ними, с некоторыми здоровались они.
— Что это за книга? — спросил кто-то Витю.
— Это мой роман. Я несу его, чтобы экранизировать, — он останавливался — раскрывал с гордостью. — Эта книга о любви.
Студенты заглядывали в книгу. Рисунки, фотографии блюд, рыба, мясо, колбасы…
— Это «Книга о вкусной и здоровой пище», 1962 года. Я экранизирую ее и это будет самый кассовый фильм. Открываем наугад… У раков сочное нежное мясо, которое особенно ценится любителями пива, а! Я объявляю эту книгу — Мисс СССР-90.
Андрей поздоровался с красивой стройной девушкой, пошел дальше, вдруг встал, сбежал вниз:
— Подожди, — остановил ее за руку. — Какая красивая цепочка, это из золота?
— Из золота, — ответила девушка насторожившись, ожидая подвоха.
— Я тоже вдруг полюбил золото. — Андрей улыбнулся просто. — Сколько это стоит?
— Восемьдесят с чем-то.
— Такая маленькая и так дорого, — удивился Андрей. — Я посмотрю? — и он осторожно дотронулся до цепочки, лежавшей на джемпере между ее грудей.
— Это польское золото, — сказала девушка, растерявшись.
— Да-да, — ответил Андрей, — конечно. Очень красивая. Наверное, не больше фасолины, если собрать, — он собрал щепотью пальцы.
Витя стоял у деканата, разговаривал с парнем:
— Иногда ты меня поражаешь тупостью, герои у тебя редкостные идиоты и суки, и даже алкоголики разговаривают по-газетному! Ты сам напейся хотя бы раз! Напейся!
Андрей уже подходил к ним, парень уже оборачивался к нему. Андрей вдруг шагнул в сторону и быстро сделал оставшиеся три шага, схватил парня за шею со спины. Тот дернулся судорожно, но Андрей отпустил уже его. Витя смотрел на него удивленно.
— Ты чего? — испуганно спросил парень, отступая, у него были курчавые волосы и красные мокрые губы.
— Ничего, я тебя поймал в шутку. — Андрей хотел обнять его, но парень отшатнулся. — Ну, извини, я пошутил. Просто в шутку поймал…
Оглядываясь, парень ушел…
Андрей сидел в своей комнате за столом, писал на листах, зачеркивая снова писал.
В другой комнате за столом сидел Витя, тоже писал, иногда он вдруг тихо про себя смеялся.
— Ну, как у тебя? — крикнул он.
— Нормально. А у тебя? — крикнул Андрей.
— Заканчиваю седьмую сцену…
В дверь стукнули условно, Андрей и Витя замолчали. Витя встал.
— Не открывай, — шепнул Андрей, но Витя уже открыл.
Улыбаясь, вошли двое парней, поздоровавшись, сразу прошли к Вите в комнату, заговорили, засмеялись там. Андрей встал, постоял, начал одеваться. Одевшись, прислушался.
— …У тебя разом выпадут все зубы и все волосы. И ты женишься на горбатой женщине из Кемерово, с двумя детьми…
Он тихо вышел…
В маленьком грязном ресторане шумно играл ансамбль, за столами пили, кричали. Андрей, не раздеваясь, стоял у входа в зал, разглядывал публику. Какой-то парень прошел мимо, толкнул его нарочно, но он отодвинулся.
Спустился вниз, внимательно оглядел холл, прошел в грязный туалет. У писсуара, спиной к нему стоял армянин. Андрей подошел к нему сзади, тот обернулся.
— У вас сигареты не будет?
— Подожди, видишь! — обиделся армянин.
Андрей вышел. У гардероба стоял швейцар и молодой безусый сержант-милиционер. Он глянул на Андрея весело, вышел на улицу.
Андрей закурил, вернулся в туалет. Здесь стоял пьяный, его повело, он наткнулся на Андрея. Андрей быстро схватил его за плечо, придерживая, заглянул в бесцветно-бессмысленные глаза, не выпуская его,
