Но тот уже на клочке писал адрес. Парни постояли, ушли наверх.
— Вот, — узбек протянул Андрею листок. — Приедете в Самарканд, в гости, будете жить, как дома… — он оглянулся. — Большое спасибо вам! Большое спасибо.
Он ушел, Андрей повертел листок, хотел бросить, но сунул в карман. Зло вздохнул, прошелся, стал ждать дальше.
Вскоре по лестнице спустился еще один человек, по виду кавказец. Он был невысок, курчав, с маленькими усиками, проходя мимо Андрея, глянул на него почему-то зло и воинственно, плюнул на пол.
Андрей подождал, пока он там, в уборной, расстегнет штаны, и быстро прошел за ним.
Он увидел его спину и затылок, шел к нему прямо, протягивая руки к затылку.
Андрей помедлил всего секунду. Этого хватило, чтобы кавказец обернулся. Андрей тотчас схватил его испуганное злое лицо, но оно соскользнуло куда-то вниз, закричало пронзительно, подло, и он увидел с удивлением, как кавказец, отталкивая его руки, отступает, присев, и при этом от крика, от напряжения продолжает мочиться, заливая себе и Андрею брюки… На корточках, голося, как баба, он пробежал к умывальнику, ударился о него, вскочил и, поддерживая штаны, не переставая кричать, выбежал из уборной.
Андрей медленно оглядел свои брюки, опомнившись, кинулся к выходу, но вышел спокойно, медленно, сдерживаясь едва, пошел к входной двери.
Кавказец бегал у гардероба и, стараясь застегнуть брюки, кричал тонко:
— Бандит! Сволочь, тварь! Хотел убить меня… Держите его, он бандит, вор, у него нож! Смотрите, нож! Нож!
— Ишак! — громко, спокойно сказал Андрей и засмеялся. — Все штаны мне обоссал! Кого ты пускаешь? — он стоял уже перед швейцаром.
Швейцар, с сомнением глядя на Андрея, медленно открывал ему дверь.
Кавказец вдруг кинулся к Андрею, ударил его в спину, завизжал:
— Не выпускай! Не выпускай! Он вор! Вор!
По лестнице сбегали люди, среди них кто-то в форме… Андрей рванулся, оттолкнув за голову швейцара, выбежал на крыльцо, вынес на себе кавказца, повисшего на спине, как собака. Зарычал, разворачиваясь, ловя его руками, но кавказец тут же отскочил назад, сбивая людей, лезших из двери, захлопнул дверь.
— Сука, тварь! Ловите его, уйдет! — визжал он за стеклом.
Андрей побежал, неуклюже, тяжело, нырнул за угол. Он обежал корпус, прыгнул через забор, ломая ветки, выбежал во двор, обогнул дом, еще один. За ним никто не гнался, но он все бежал, пока хватило сил, затем бросился за угол, вбежал в подъезд.
На площадке между вторым и третьим этажом он согнулся, стараясь отдышаться, все кашлял и смеялся…
Хлопнула дверь, с третьего этажа на несколько ступеней сошла женщина, встала, не спускаясь дальше:
— Вы к кому?
— Ни к кому. Так, — Андрей улыбнулся ей.
— Уходите сейчас же, нечего здесь стоять, — она глядела на Андрея с брезгливой ненавистью.
— Ухожу, — он кивнул. — Уже ухожу, стоять мне здесь вовсе нечего…
В общежитии он зашел к Джанику.
Джаник, полулежа на диване, читал что-то. Он был один.
— Работаешь? — Андрей сел, потер затылок.
— Да какая это работа… Так, читаю вот японцев, вернее пытаюсь читать.
— Ну и как японцы?
— Японцы, — Джаник перевернул страницу. —
— «Буря началась!» Грабитель на дороге предостерег меня…
— Хорошо, — сказал Андрей. — Японцам хорошо.
Джаник засмеялся.
— Жениться тебе надо… — и он, засвистев, вообразил полученный удар, уткнулся в подушку. — Поехали в хореографическое училище!
— Что, больше некуда?
— Некуда.
— Знаешь, — Андрей все трогал голову. — Макушка болит. Не виски, не лоб, а именно макушка…
У своей комнаты Андрей пошарил в карманах куртки, не найдя ключа, стукнул условно — один раз, крепко.
Витя открыл, голый, обмотанный полотенцем, тут же ушел в ванную. Андрей скинул только сапоги, упал на диван.
— Что, долго динамила, — крикнул из ванной Витя.
— Не то слово, просто с особым цинизмом.
— Я тебя предупреждал. Ты слаб в теории, ты слаб в мысли! — Витя сидел в маленькой стоячей ванной и кричал. — Загляни ей в глаза, и тебе сразу станет ясно, что она это дело не любит и не умеет, и не хочет! Слушай меня, я умный! Я просто редкого ума человек. Я думаю, что я буду даже поумнее Маркса.
Андрей встал тяжело, потер лоб:
— Если ты такой умный, то скажи мне, не выходя из ванной, где мне взять сто тысяч или хотя бы пятьдесят, но так, чтобы сразу?
— Я тебе скажу, дураку такому.
— Скажи мне дураку такому! — Андрей встал у двери в ванную.
— У меня.
— Где?
— У меня в голове есть сто тысяч. Гениальный сюжет. И я тебе, дураку такому, могу рассказать.
— Спасибо. — Андрей шумно поцеловал дверь, — и брату твоему, Михайле Сергеевичу, спасибо. — Он еще несколько раз поцеловал дверь, кланяясь.
Темнело. Вечер был теплый. Андрей прошел в ресторан как старый знакомый. Оглядел холл, зашел в туалет. Здесь было пусто.
Вышел, встал у телефона. Тотчас в туалет прошел мужчина в хорошем костюме, свежий, крепкий, из тех, что носят запонки.
Андрей вошел следом, сразу поймал его сзади, двинул головой о стену. Тот вскрикнул. И тут же Андрей задохнулся, кто-то обхватил его сзади за горло, сдавливая. Андрей отпустил переднего, тот осел на унитаз и попытался скинуть руки, но его сдавили еще сильней:
— Спокойно стой, удавлю, сука…
Передний, придя в себя, уже встал, развернувшись. Что было сил, Андрей задыхаясь, подпрыгнул и ногами оттолкнулся от него. Державший Андрея не устоял и вместе с ним упал с грохотом на умывальник. Андрей слышал, как он ударился затылком о стену. Он попробовал вырваться, умудрился извернуться на бок, но державший его был сильнее. Андрей одной рукой провел за собой, ища что-нибудь тяжелое, ничего не было, он дотянулся до умывальника, схватил вдруг кусок мыла и забил его мужчине, державшему его, в рот. Мужчина рванулся в сторону, и тут тяжелый удар в бок сшиб Андрея на пол. Он вскочил. Второй мужчина, в залитом кровью костюме, снова ударил его. Первый уже поднимался. Андрей нырнул к двери и, держась за бок, побежал через холл.
На улице нырнул за угол, переулком на соседнюю улицу, на ходу подхватив снега, умылся, вскочил в троллейбус, отвернулся, стараясь отдышаться. Кругом него ехали люди с работы. Проехав остановку, вышел…
Оглядев себя еще раз, отдышавшись, поймал частную машину.
— Куда? — спросил водитель.
Андрей смотрел на него удивленно, вдруг сказал:
