На публику

установление самой истины чревато полнейшим жизненным крахом, и каждый персонаж повести получает то воздаяние, какого заслуживает: и мистер Друс, и мисс Кавердейл, и Дикси, и Тревор, и Хамфри Плейс, и многие другие участники этого трагифарса.

Суд над мнимыми нравственными ценностями и мотив воздания по существу, а не по видимости, характерны для всех произведений Мюриэл Спарк. Главный персонаж, она же рассказчица в новелле «Видели бы вы, что там творится», Лорна Меррифилд, — близнец Дикси Морз из «Баллады...». Правда, у нее культ показухи, свойственный «среднему классу», проявляется на другой лад: она обожествляет порядок, чистоту и внешний декорум. Но моральная слепота и отупение чувств все те же. Для Лорны немыслимо выйти замуж за человека, если у того в доме беспорядок и к тому же он не следит за собственной внешностью.

Душно в доме, где живет образцовая супружеская чета Ривзов со своими идеальными красивыми детками («Близнецы»). Здесь закон — покрывать нечистоплотность друг друга, лицемерить, украдкой говорить о «любимых» благожелательные пакости, но, упаси боже, ни словом, ни взглядом не погрешить против «хорошего тона»: сплошная ложь. Жутко и страшно в уютном отеле преуспевающей фрау Люблонич, матерой хищницы, существующей исключительно ради приумножения собственности (рассказ «Позолоченные часы»). Эта уже при жизни поставила себя вне какой бы то ни было морали, условной или безусловной: не человек, а исправно функционирующий автомат для выколачивания прибыли. Отвратительны персонажи новеллы «Темные очки»: блудливый, корыстный и трусливый убийца мистер Симондс и его деловитая «леди Макбет», мужеподобная доктор Грей.

Рассказ «Черная Мадонна» — маленькая энциклопедия жизненной философии «среднего класса». Бесконечные потуги «быть на уровне», претензии на интеллигентность, показной демократизм и эдакое бравирование широтой взглядов — вот чем руководствуются супруги Паркер в своем поведении. Мнимые добродетели, однако, прекрасно уживаются в них с вопиющей душевной черствостью, предрассудками и тайным брезгливым презрением, помноженным на лицемерное сочувствие, к друзьям и знакомым, не столь удачливым в жизни. В основе всех их помыслов и действий лежит комплекс признаков, входящих в понятие «снобизм». Они глубоко аморальны в своей скупо отмеренной, дистиллированной «нравственности». Поступки их не хорошие, а «правильные», то есть в соответствии с внешними приличиями; но в этом-то, как справедливо подчеркивают последние строки новеллы, вся разница.

Читатель Спарк не раз отметит однозначность этических оценок автора, неукоснительно проводящего грань между хорошим, с точки зрения общечеловеческой нравственности, и правильным, с точки зрения условностей определенного, конкретно-исторического типа морали. Этические взгляды Спарк опираются на христианскую концепцию ценностей (в 1954 году писательница приняла католичество). Однако, не принимая религиозных аспектов в мировоззрении ряда значительных художников современного Запада, таких, как француз Ф. Мориак, американец У. Фолкнер, немец Г. Бёлль, англичане И. Во и Гр. Грин, англо-американский поэт Т. С. Элиот, советский читатель по достоинству ценит и их талант, и их гуманизм, и социально-критическую направленность их творчества. Думается, Мюриэл Спарк не будет исключением в этом отношении. Ведь заповеди «не убий», «не укради», «не солги», «чти отца своего и матерь свою» и многие другие не являются сугубой собственностью христианства: они возникли как итог многовекового нравственного взросления человечества, и их соблюдение обязательно как для христианина, так и для любого разумного существа, называющего себя человеком.

Не секрет, что буржуазная жизненная практика постоянно вступает с этими заповедями в конфликт по существу, стремясь в то же время сохранить видимость их соблюдения. Такие конфликтные, кризисные состояния и интересуют Спарк как художника. Это противоречие между формой и содержанием наиболее контрастно, пожалуй, обнажено в повестях «Мисс Джин Броди в расцвете сил и энергии» и «На публику».

Главные действующие лица повести «На публику» — преуспевающая звезда кино Аннабел Кристофер и ее муж Фредерик, считающий себя несостоявшимся гением, в действительности же ленивый и завистливый «интеллектуал-невежда», — ведут стандартную жизнь давно охладевших друг к другу супругов. Им хорошо было бы честно признаться, что их ничто больше не связывает, и разойтись. Хорошо, но не правильно, ибо в глазах публики они выступают стараниями рекламы и прессы как образцовая, идеально счастливая пара. Семейный скандал или, того хуже, развод сказался бы на популярности Аннабел и на прибылях продюсера, в чьих фильмах она снимается, самым нежелательным образом.

Двойное существование — супруги сами по себе, их двойники в сознании потребителей невзыскательного чтива тоже сами по себе — тянется до тех пор, пока у актрисы не рождается сын, а Фредерик не изыскивает изощренно мерзкого и подлого способа поквитаться с женой, успеху которой, недостойному и случайному с его точки зрения, он завидует чуть ли не патологически. Именно тогда Аннабел делает решительный выбор и выходит из игры: «Мне хочется быть такой же свободной, как мой ребенок».

Образцово налаженная индустрия мифов и лжи, го есть сенсационная бульварная пресса, чье призвание — всепублично полоскать грязное белье знаменитостей, показана Спарк с беспощадной трезвостью и правдивостью. Точно так же пишет она и о нравах радужного космополитического «кинорая» с его непременными паразитами — разношерстной, унылой, впавшей в транс от принудительного «секса» и наркотиков богемой, слоняющимися по жизни и сатанеющими от безделья бездарностями, ретивыми девицами с хваткой бизнесменов и смазливыми юнцами, что в остервенелой погоне за успехом и состоянием готовы по первому требованию улечься с кем угодно и в какую угодно постель. Суровая точность и жестокость нравственных обобщений Спарк в этой повести заставляют вспомнить знаменитую «Сладкую жизнь» Федерико Феллини, тем более что многие эпизоды решены здесь с визуальной убедительностью кинематографа. Рисунок Спарк предельно реалистичен. Автор не сгущает красок, и действительность порой бывает страшнее того, о чем рассказано в повести: достаточно обратиться к биографиям Мерилин Монро, Бриджит Бардо, Жан Сиберг, Романа Поланского и Шэрон Тейт и многих других звезд экрана.

История актрисы, рассказанная Спарк, — это история мучительного преодоления человеком психологии «среднего класса»: ведь Аннабел и на гребне успеха остается все той же мещаночкой, какой начинала свою головокружительную карьеру. Это история постепенного становления морали и освобождения живой человеческой души из цепкой хватки бульварного мифа и социальных условностей. Это повесть о победе истинной нравственности над ее новомодными суррогатами, повесть о банкротстве «зловредной видимости».

III

Нетерпимая к современному выхолащиванию изначального смысла строго определенных нравственных категорий, Спарк обращается к особым приемам письма, чтобы в полной мере передать эту нетерпимость своему читателю. Прямые авторские оценки вроде той, что заключает рассказ «Позолоченные часы», у нее редко встречаются. Обычно она полагается на эстетическое воздействие характеров и ситуаций, которые, будучи соответствующим образом «организованы» в ее книгах, с неумолимой логикой говорят сами за себя. Исследуя проявления морального кризиса, вызванного обстоятельствами и образом жизни, Спарк любит раскрывать относительность нравственного кодекса «среднего класса» через изображение относительности, нестойкости привычных и, казалось бы, бесспорных представлений. Легкий, почти неуловимый и оттого зловещий и одновременно комичный «сдвиг» реальности выступает у нее законченным комментарием к действительности.

В новеллах «Портобелло Роуд» *{5}, «Близнецы», «Темные очки» (все они написаны от первого лица) воплощена характерная для Спарк стилевая манера — вести повествование в интонациях младенческого простодушия и обманчивого «наива». Такая интонация, подразумевающая, что все, о чем говорится, вполне естественно и само собой разумеется, по контрасту с