Господи, что она говорит? – мелькнуло в голове у Пита. И она ли это? Даже голос, сухой, надломленный, совсем не похож на голос Триш. Хорошо, что они уезжают завтра. Здесь становится просто невыносимо. А раньше они оба любили приезжать в гости к тете Эльве. Но атмосфера в доме была совершенно другой. В нем чувствовалась жизнь, которой теперь не было. И даже Майра, старая добрая Майра, не могла разбудить в Пите тех чувств, которые раньше вызывал в нем этот гостеприимный дом…
– Мне кажется, ты чего-то не договариваешь… – сказала Триш, когда они улеглись спать.
Пит испытывал примерно такие же чувства в кабинете у Коттона. Как будто от него скрывают что-то важное. Ему стало жаль Триш, но он чувствовал: ради ее блага ему лучше промолчать. Он покачал головой и придвинулся к жене так, чтобы чувствовать ее всем своим телом. Ноги у Триш всегда были холодными, и, когда наступала зима, его жена ложилась спать, засовывая свои маленькие ступни между ног Пита, чтобы согреться.
– Триш… – ласково прошептал Пит. Это приятное воспоминание пробудило в нем нежность и желание одновременно.
– Что, Пит?
Вместо ответа он провел рукой по ее лицу, высоким худым скулам, остренькому подбородку. Потом осторожно и нежно коснулся пальцами ее век, испещренных тонкими нежно-голубыми прожилками. Указательным пальцем провел по носу, нащупав свою любимую горбинку, спустился к губам и, осторожно приоткрыв их, нащупал пальцем нежную бархатистость языка. Триш смотрела на него как зачарованная. Ее глаза, темные, глубокие, светились даже в темноте.
А ведь мы уже несколько дней не занимались любовью, подумал Пит и почувствовал, как неуемное желание заполняет его, не оставляя места невеселым мыслям, горечи, страху – ничему, что могло бы испортить радость этого момента…
Но радость все же была испорчена. В коридоре раздался шум, Триш вздрогнула и подскочила. Питу на время пришлось позабыть о своем желании, хотя далось ему это не без труда.
– Как ты думаешь, что это? – встревоженно прошептала Триш, вцепившись руками в одеяло.
Пит давно уже не видел ее такой – раньше Триш сложно было чем-то напугать.
– Успокойся, Триш… – Он положил руку ей на плечо и прижался к ее теплому телу. – Наверное, Майра. Или одна из твоих тетушек.
– Может, ты все-таки проверишь…
– Ну хорошо.
Пит с неудовольствием откинул одеяло с зайчиками и выбрался из теплой кровати. Ну что на нее нашло? – думал он, обходя темный пустой коридор. Что с ней происходит? Всегда такая смелая, Триш еще неделю назад даже не вздрогнула бы от такого шороха. А сейчас…
Разумеется, в коридоре никого не было. Пит вздохнул и двинулся в обратный путь, в надежде, что ему удастся продолжить прерванное дурацким шумом приятное занятие.
И вдруг за спиной он услышал скрип. Что это? Половица или дверь? Пит обернулся, но никого не увидел. Только дверь в библиотеку была приоткрыта, хотя свет в комнате не горел.
Пит вернулся, заглянул в библиотеку и зажег свет. Ни души. Наверное, показалось. Или просто сквозняк бродит в доме тети Эльвы. Она никогда не занималась ремонтом, хотя над этим домом давно уже пора было хорошенько поработать. Тетя, как и племянница, терпеть не могла все, что связано с наведением порядка.
Пит в очередной раз подумал о том, как они похожи. И еще эта семейная ненависть к врачам… Триш, как и тетя, на дух не переносит докторов. И обращается к ним только тогда, когда без них уже не обойтись. Эльва была точно такой же. И к чему это привело? Если бы она следила за своим здоровьем, кто знает, сколько еще ей довелось бы прожить?
Пит вспомнил доктора Суимзи. Интересно, что ему расскажет загадочный Честер Тоусон? Что за предположения бродят в голове у человека, который осматривал тело тети Эльвы? Сейчас лучше об этом не думать, решил Пит. Погасив свет, он вышел из комнаты и вдруг почувствовал, что в коридоре он не один. От этого противного ощущения на глаза у Пита навернулись слезы – так было всегда, когда ему становилось жутко.
– Эй, кто здесь?.. – хриплым голосом прошептал Пит.
Но темнота не собиралась раскрывать свои тайны. Что-то мягкое коснулось ноги Пита, на секунду замерло и ушуршало во мглу коридора. Пит вздрогнул от отвращения. Господи! Что за чертовщина?!
– Дерьмо… – шепотом ругнулся Пит, чтобы немного прийти в себя. – Чертово дерьмо…
Неведомое существо ушло, шорохов больше не слышалось, и Пит, пытаясь забыть о неприятном происшествии, направился в спальню. Наверное, это была крыса. Надо сказать Майре, чтобы купила яду…
Триш сидела в той же позе, в какой ее оставил Пит.
– Ну что? – с надеждой спросила она.
– Ничего, – наигранно веселым голосом ответил Пит. – С чего это ты стала такой трусихой?
– Не знаю, – пожала плечами Триш. – Мне кажется, что-то должно случиться.
Чутье на неприятности подсказывало Питу то же самое, но он предпочел промолчать. А ведь раньше они с Триш доверяли друг другу все-все, даже самые сокровенные тайны!
Пит забрался в постель. Тепло, исходящее от Триш, мягкое одеяло, пахнущее беззаботным детством, заставили тревогу отступить. Пит осторожно дотронулся до плеча Триш и провел кончиками пальцев по нежной шелковистой коже. Желание снова охватило его.
– Триш… – взволнованно прошептал он. – Я хочу тебя, Триш…
– Извини, Пит, – сухо ответила она и повернулась на другой бок, закрутившись в одеяло, как гусеница в кокон. – Что-то мне не хочется…
Настаивать Пит не стал, хотя это был первый случай, когда его жене «что-то не хотелось»…
3
Возвращение в Дэкстер, или Чудачества наоборот
– Дорогая, дорогая Триш… – лепетала Лукреция, сжимая лицо племянницы в своих сухих ладошках. – Теперь-то, я надеюсь, мы будем видеться гораздо чаще…
– Да, да, Триш, – поддержала сестру Лавиния. – Ты же прилетишь к нам в Ирландию? Не откажешь своим стареньким теткам в такой малости? Тебе понравится – там просто восхитительно. А вам, Пит, как писателю, эта поездка необходима. Уверена, она внесет в ваши книги новую, свежую ноту. Помяните мое слово! Какие там виды! – Лавиния восторженно взмахнула руками, так что чуть не заехала зонтиком Питу по лбу. – Какая атмосфера! Чего стоит один наш замок!
– Конечно… – пробормотала Триш. – Мы обязательно приедем… Только не сейчас… У меня очень много работы…
Тебе сейчас только на работу, с сочувствием посмотрел на жену Пит. За эти несколько дней она похудела, побледнела и осунулась. Он мог бы не узнать ее, если бы не видел постоянно…
– Я постараюсь уговорить Триш, – улыбнулся теткам Пит. – Не могу отказаться от возможности пожить в замке, который наверняка полон призраков… – шутливо добавил он.
– Чего-чего, а призраков там достаточно, – с серьезным видом кивнула Лукреция. – И потом, Триш, тебе просто необходимо познакомиться со Сьюлен. Обворожительная девчушка, уверена, она тебе понравится…
– Тетя Лукреция, тетя Лавиния, нам придется с вами попрощаться, иначе мы опоздаем на поезд, – вежливо напомнил Пит. – Мы с Триш очень рады знакомству. И очень постараемся посетить прекрасную страну Ирландию…
– Вы просто обязаны это сделать! – воскликнула Лавиния, и зонтик в этот раз действительно съездил Питу по ноге. – Ох, извините, Пит… Я совсем не хотела покалечить мужа своей племянницы.
– Пустяки, – небрежно отмахнулся Пит, хотя удар был довольно болезненным.
Триш попрощалась с тетушками холодно. Так, во всяком случае, показалось Питу. Но пожилые леди – что Питу очень понравилось – не обиделись за это на племянницу. Кажется, они поняли, какую боль чувствует Триш, и изо всех сил старались поддержать ее своей, пусть и глупой подчас, болтовней.
В поезде Триш выпила чаю и задремала, чему Пит даже обрадовался, потому что ему не терпелось позвонить Честеру Тоусону.
