– А мы никогда раньше не встречались? Может, на каких-то вечеринках?
У меня перехватило дыхание.
– Впрочем, если бы мы встречались, я бы вас запомнил, – добавил Дэвид после минутного размышления.
– Не думаю, что видела вас в Брайтоне.
– Это понятно: вы ведь, кажется, младше меня, к тому же я учился в пансионе. А мой отец преподавал в университете.
«Я знаю».
– Вот как?
– Но потом, – гость кашлянул, – отец… решил уехать. Честно говоря, мои воспоминания о Брайтоне не самые приятные.
«И в этом виновата я. Прости… Прости…»
– Я не был там уже лет пятнадцать… А вот и неплохой вид, – пробормотал он.
Мы поднялись на вершину холма. Дети запускали воздушных змеев, бегуны совершали пробежки, а собачники выгуливали своих питомцев.
– Сядьте на одну из этих скамеек, – сказал Дэвид. – Вот так, отлично. – Он сделал еще несколько снимков. – Свет просто прекрасный – очень мягкий, к тому же ветер разогнал весь туман.
Я села на скамейку. За моей спиной прихотливо вились контуры Лондона – от громоздких небоскребов Доклендз до труб электростанции Баттерси. Окна офисов вспыхивали золотом в лучах предзакатного солнца. Итак, теперь, когда я встретила его и познакомилась с ним, я знаю, что я должна с ним поговорить. Это решено. Но вот когда?
– А сейчас я хочу сфотографировать, как вы спускаетесь по холму с Германом, – донеслись до меня слова Дэвида откуда-то слева. – Забудьте о моем присутствии и просто спускайтесь. Вот так.
Мы с Германом начали спускаться. Я чувствовала некоторую неловкость из-за того, что люди с улыбкой наблюдают за тем, как Дэвид фотографирует меня, следуя за мной или, наоборот, пятясь от меня. Пробило семь. Я поняла, что мне делать. Нужно было пригласить его обратно в дом – пригласить в дом, предложить пива и…
– Ну вот и все, – услышала я голос Дэвида. Он нагнал меня и зашагал рядом. Мы спустились с холма, миновали платаны, прошли через ворота и оказались на Сент-Майклс-мьюз. Пока я открывала калитку, Дэвид успел перемотать пленку, быстро наклеить на нее этикетку и убрать фотоаппарат в сумку.
– Я отщелкал две пленки, так что, надеюсь, там есть удачные снимки.
Он повесил сумку на плечо. «Ну, говори же. Пригласи его в дом. Пригласи его…»
– Могу я предложить вам… – начала я, но он уже протянул мне руку для прощания.
– Ну что ж, рад был с вами познакомиться, Миранда. Мне пора. Простите, вы что-то хотели мне предложить?
Я посмотрела на него, и у меня в груди все сжалось.
– Вы что-то хотите сказать?
– Я хотела спросить… э… не могу ли я… предложить… вам… пива или… еще чего-нибудь?
– Пива?..
– Да. Я просто подумала, может, вы… хотите пива. Все-таки… конец рабочего дня. То есть это не обязательно, – мямлила я, – но… я просто решила… предложить вам…
– Знаете, это было бы здорово… – Он, кажется, смутился. – Но я… действительно тороплюсь.
– Понятно. Вы торопитесь, – машинально повторила я.
Он неторопливо кивнул, а потом воцарилось неловкое молчание.
«Я должна тебе кое-что сказать, Дэвид. Это изменит твою жизнь».
– Мне… жаль, что мы так неудачно начали, – сказала я.
Он снова кивнул:
– Да, и мне жаль.
– Это случилось по моей вине. Вероятно, я показалась вам странной.
– Нет, нет… а впрочем, пожалуй, да. – Он неожиданно рассмеялся. – Я действительно подумал, что вы странная. Но иногда я бываю резок, и, видимо, поэтому вы разнервничались.
«Я занервничала, но вовсе не поэтому».
– Ладно. – Дэвид взглянул на часы. – Мне пора. – Он сунул руку в правый карман. – Может, оставить вам визитку?
Он достал визитную карточку, и я снова заметила шрамы на его руках. Слезы опять навернулись мне на глаза.
– Если вам что-нибудь понадобится, звоните, – сказал он.
«О, мне обязательно что-нибудь понадобится! Мне нужно рассказать о том вреде, который я тебе причинила, и попросить у тебя прощения».
– С вами все в порядке? – спросил он, внимательно глядя на меня. – Я спрашиваю – все ли у вас в
