– Не идеально? – переспросил Питер, водя пальцем по сахарнице.
– Нет, не идеально.
– В каком смысле?
– В общем-то ничего особенного. Ерунда.
– Ну например? Грэм?
– Нет, нет, как раз здесь дело, кажется, пошло на лад. Просто всякая мелочь, пустяки.
– Пустяки?
– Я имею в виду кой-какие конфликты.
– Конфликты? Ничего себе.
– Я имею в виду – разницу во мнениях. Вот и все. Расхождение в каких-то мелочах. Причем совершенно незначительных. Вот и все. Я считаю, что это нормально, верно?
– Нормально? – повторил он.
– Ну да. Я хочу сказать, мы ведь тоже не всегда соглашались друг с другом. Сначала.
– Разве?
– По-моему, да. Наступило молчание.
– Да, – сказала я. – Я в этом совершенно уверена.
– Например?
– Ну… – я рассеянно взглянула на него. Мне ничего не приходило на ум. – Нужно подумать. Это было так давно.
– Действительно, – согласился Питер. – Это было давно. А вот одно я точно помню! – торжествующе провозгласил он. – Ты никогда не одобряла моего пристрастия к популярной музыке.
– Разве?
– Точно. Все время меня поддразнивала.
– Правда?
– Да-да. Из-за того, что мне нравились «Gladys Knight & The Pips».
– О да, это я помню.
Мы посмотрели друг на друга и заулыбались.
– Ты – лучшее, что было в моей жизни, – негромко сказал Питер.
– Что? – выдавила я. У меня загорелись щеки и пульс зачастил, как бешеный.
– «Ты – лучшее, что было в моей жизни», – повторил он.
– Правда?
– Правда. Я думаю, это их лучшая песня.
– А. Ммм, пожалуй. Хотя мне они не очень нравились.
– Да. Ты предпочитала Тома Джонса, этого любимца женщин.
Я кивнула и заметила:
– В этом нет ничего странного.
– А мне это всегда казалось странным, ведь он был популярен десятилетием раньше.
– Да нет, «В этом нет ничего странного» – моя любимая песня, – пояснила я. – Между прочим, он и сейчас популярен. Он из тех певцов, кого любит не одно поколение.
– Да, пожалуй что так. Значит, с Джосом у тебя все в порядке? – доброжелательно переспросил он.
Я кивнула.
– Ну и хорошо. Значит, тебя ничего особенно не тревожит?
– Господи, конечно, нет.
– Никаких серьезных проблем?
– Никаких.
– Или разногласий?
Я затрясла головой.
– А с чего ты вдруг спрашиваешь?
– Видишь ли, ребята звонили мне из Франции, и Кейти намекнула, что, возможно, между вами есть – ну, ты понимаешь, – кое-какие пустяковые недоразумения.
– Вот как? Хм, боюсь, она ошибается. А потом, ты и сам знаешь, как она любит все анализировать, не зная меры.
