молотком стучали по коленкам. Как прозвучала эта страшная фраза про рентген мозга и как наконец ее подняли на четвертый этаж в отдельную платную палату.
Теперь я чувствовала себя совершенно разбитой – сказывалась усталость и бессонная ночь. Кроме того, мочевой пузырь готов был лопнуть, так что я попросила медсестру подежурить у постели Лили, пока я быстренько сбегаю в туалет. Я кинулась в противоположный конец коридора и бегом вернулась обратно, каждую секунду опасаясь, что она умрет, а меня не будет рядом. По пути назад я, как сквозь сон, почувствовала запах антисептика, смутно различила разноцветные картины на стенах, услышала тихое треньканье телефона. В палате, подходя к занавешенной постели Лили, я услышала голос медсестры.
– Перье? – она, казалось, была сбита с толку.
– Д-да… Пе-рье… – хрипло раздалось в ответ. – Пе-рье… – повторила Лили тихо.
Я отдернула занавеску.
– Лили, вы хотите пить? – спрашивала медсестра. – Воды?
Она налила немного воды из графина в чашку с носиком и поднесла к пересохшим губам Лили. Та по- прежнему не открывала глаз.
– Пе-рье, – снова пробормотала Лили, – хочу… Пе-рье.
– Да-да, я даю вам воду, вот, пожалуйста.
– Нет, Перье, – повторила она категорично. Медсестра посмотрела на меня и пожала плечами.
– Лили, вы хотите воды? Вам какую, простую или газированную?
– Нет, не надо воды. Перье! – пронзительно выкрикнула Лили, и вдруг я поняла.
– Она хочет «Лоран Перье»! – воскликнула я. – Это ее любимое шампанское. – Лили, – сказала я, хватая ее за руку, – ты хочешь «Лоран Перье»? Я сейчас, я сбегаю и куплю. Я принесу тебе целую бутылку. Я ящик принесу, только открой глаза! Лили, Лили, ты меня слышишь? – твердила я в отчаянии. – Это Фейт. Ты узнаешь меня?
Веки Лили слабо задрожали, затем она дважды моргнула – и широко открыла глаза.
– О-ох! – простонала она, и ее зрачки сфокусировались наконец на мне. Она подняла левую руку и поднесла ее к забинтованной голове. – О-ох, – пробормотала она снова. Потом закрыла глаза, потом вдруг опять распахнула, совсем ошарашенная. – О боже, Фейт, я и вправду серьезно напортачила.
– Лили! – взвизгнула я, сжимая ее руку. – О, Лили, слава богу, ты очнулась! Прости, что накричала на тебя, – добавила я. – Это из-за меня ты ударилась головой.
– Да нет, это ты меня прости, – прохрипела она. Мы с медсестрой помогли ей сесть. – Это я виновата во всем, – добавила она, еще не совсем придя в себя, – это я все неправильно делала.
– Но если бы я не кричала на тебя, ты бы не упала. Ты поскользнулась на номере «Вог».
– «Вог»! – простонала Лили, закатывая глаза. – На чем еще я могла поскользнуться! Естественно, только на нем. Но, Фейт, подожди – я должна тебе кое-что сказать, – добавила она встревоженно.
– Да ладно, – отмахнулась я.
– Нет, это очень важно, – настаивала она. – Проблема в том, что я не помню, что же это такое. Помню, что должна сообщить тебе что-то важное, а что именно… О! Вспомнила!
– Правда, Лили, это уже не имеет значения. Давай все забудем, хорошо?
– Нет, – сказала она. – Дело в том…
– Мне все равно, что ты скажешь, – снова повторила я. – Правда. Все это ерунда по сравнению с тем, что ты в порядке.
– Но это насчет… нее, – прошептала Лили.
– Кого?
– Мадам Овари.[144] Энди, – пояснила она.
– И что насчет нее?
Лили глубоко вздохнула и посмотрела на меня.
– Она не беременна, – уверенно заявила она.
– Что, прости?
– Энди не беременна, – повторила она.
– Что?
– Пирожки в духовке не пекутся. Там пусто.
– Да? – едва слышно произнесла я. – О! – И так как я была глубоко потрясена, я просто еще раз повторила: – О!.. Но откуда ты знаешь?
– Три недели назад я ходила на вечер в «Савой». Спускаюсь в туалет, а там Энди – бросает монетку и достает из автомата «Тампакс».
– А, – слабо отозвалась я, – понятно. Но, может, она покупала их для кого-то другого.
– Это маловероятно, поверь мне. К тому же она смутилась, поняв, что ее видели.
– А ты уверена, что это была она?
– О да. Я никогда с ней не встречалась, но хорошо знаю, как она выглядит. Это была она, – настойчиво повторила Лили.
