– Да, но она была так увлечена мыслью о беременности, что не прочла листок-вкладыш и неправильно истолковала результат. А когда в декабре поняла, что ошиблась, она уже не могла решиться сказать мне правду. Я бы и сам скоро все понял, так что звонок Лили только подстегнул события.
К этому времени ризотто было готово, мы уже допили шампанское, чуть-чуть захмелели и чувствовали приятную слабость. Питер вымыл листья салата и приготовил французский соус, мы открыли бутылочку хорошего белого вина. Мы сидели и разговаривали при свете свечей, а я смотрела на лицо Питера и думала – я так тебя люблю. Никого и никогда я не смогу полюбить так, как тебя. Я чуть не потеряла тебя, но теперь мы снова вместе.
– Мы переедем, – сказал Питер. – Как ты думаешь, стоит?
– Да. Давай.
– Начнем все сначала.
– Ммм.
– Это новая глава, Фейт. Действительно новая жизнь.
– И наш хеппи-энд.
– Да, согласен. О, Фейт, нам так повезло, – добавил он, откладывая вилку. – Я хочу сказать, я ведь едва сбежал от нее.
– Да, – вздохнула я.
– А ведь как не хотелось снова совершать джентльменский поступок! – добродушно рассмеялся он.
– Что ты хочешь сказать?
– Не хотелось опять поступать, как подобает порядочному мужчине, – повторил он. – С Энди.
– В каком смысле – опять?
Он смотрел на меня не мигая.
– Фейт, ты же прекрасно знаешь, о чем я.
– Нет, – тихо сказала я. – Не знаю.
– Знаешь, – настойчиво повторил он, и сердце у меня упало. – Послушай, я ни о чем не жалею, дорогая, но ты же помнишь, что я уже однажды поступил так, как подобает порядочному мужчине, когда мне было двадцать лет. Я не хотел, чтобы мне пришлось проходить это заново.
– На что ты намекаешь? – спросила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
– Я ни на что не намекаю. Я говорю.
– Что?
– О, Фейт, – вздохнул он устало. – Мы через многое прошли. Давай передохнем.
– Нет, – настаивала я, крутя в руках бокал. – Ты только что намекнул на что-то не очень… лестное.
– Послушай, дорогая, – сказал он, – мы же оба знаем, что ты была беременна, когда мы поженились. Но, честно говоря, дело не в этом. Все обернулось прекрасно, мы были счастливы, мы и сейчас счастливы, так что давай оставим этот разговор.
– Нет, не оставим. Твое замечание звучит оскорбительно.
– Прости, но ведь это правда.
– Мы поженились, потому что любили друг друга, Питер.
– Да, – сказал он устало, – это так. Но главная причина была в том, что, как ты помнишь, ты была на третьем месяце. А теперь давай все-таки сменим тему, потому что моя маленькая шутка явно не удалась.
– Ах, так это была шутка, да? – горячо выпалила я. – А знаешь, Фрейд считал, что просто шуток не бывает, Питер, и теперь мне предельно ясно, что все эти годы ты винил меня в глубине души.
– Естественно, я не собирался жениться в двадцать лет, Фейт, но я и не собирался оставить тебя в трудную минуту.
– О, как это благородно с твоей стороны! – воскликнула я с сарказмом. – И ты, полагаю, считаешь, что я должна быть тебе благодарна?
– Нет, я так не считаю, – ответил он.
– Мне не нравится, что ты вспомнил об этом и намекаешь, будто я заманила тебя в ловушку, а ты исполнил свой долг, хоть это и правда. Потому что я считаю, не было никакой необходимости затрагивать эту тему именно сегодня, после всего, что мы пережили за этот год, и именно тогда, когда мы решили снова быть вместе и все было так хорошо.
– Все и сейчас хорошо.
– Но ты явно винишь меня только потому, что когда-то я не хотела принимать таблетки, так как меня от них тошнило. Я, между прочим, тоже кое-чем пожертвовала, я не получила диплом, я воспитывала детей, я не могла зарабатывать больших денег, и я не понимаю, почему надо было заводить разговор об этом именно сейчас.
– Полагаю, просто потому, что ложная беременность Энди вернула меня к этим воспоминаниям.
– Но меня оскорбляет то, что ты сказал, во мне поднимаются очень нехорошие чувства. В конце концов, такие вещи случаются, Питер, они случаются каждый день, и я не специально это сделала, так что я считаю, ты не в праве говорить мне об этом, причиняя такую боль.
– Просто забудь, хорошо? – сказал он, собирая тарелки. – Я сам не понимал, что задеваю за живое.
