разговоры в ресторане прекратились, и все глазели на нас, но мне было все равно. – После пятнадцати лет брака мой муж рассказал, что изменил мне, – сообщила я официанту.
– …бедняжка, – услышала я чью-то реплику.
– …похоже, это та девушка, которая ведет прогноз погоды в «Утренних новостях».
– …был верен пятнадцать лет? Наверное, этот парень святой.
– …конечно, ты изменил через пять.
– …не стоит вспоминать!
– Мадам, – сказал официант, – мне очень жаль, что у вас возникла такая проблема.
– Это не проблема, – поправила я его. – Это катастрофа.
– По правде говоря, я и сам разведен.
– О, мне очень жаль.
– Жена бросила меня.
– Не повезло, – сказал Питер.
– Так что хотя я сочувствую вам, но тем не менее вынужден попросить говорить потише.
– Да, Фейт, – хрипло прошептал Питер. – Пожалуйста, потише!
– Правильно, потише, – бросила я с деланным смешком. – Не раскачивай лодку. Будь большой девочкой. Не беспокойся из-за пустяков. Не плачь. А главное – не возражай. Но я возражаю! – завопила я. – Категорически возражаю. Как ты мог, Питер? – спросила я, чувствуя, как столик уплывает и глаза застилает туман.
– Да, как вы могли? – спросила женщина за соседним столиком.
– Как я мог? – переспросил Питер, разворачиваясь на стуле. – Я уже объяснил, как я мог. Во-первых, мне представилась такая возможность, во-вторых, у меня был сильнейший стресс, в-третьих, я слишком много выпил, в-четвертых, я подвергся давлению, и, в-пятых, жена сводила меня с ума своими идиотскими и абсолютно не обоснованными подозрениями.
– Они не были необоснованными, – возразила я, прижимая салфетку к глазам.
– В тот момент были! – огрызнулся он.
– Я не виню его! – заявил мужчина слева от нас.
– Не твое дело, Родни.
– Мне кажется, она это сама себе накаркала.
– Ну и дура, – бросил кто-то еще.
– Никогда не поступай так со мной, Генри.
– А ты-то сама?
– Что ты имеешь в виду, что я сама?
– Я видел, как ты смотрела на Торквила.
– На Торквила? Не смеши меня.
– Жена бросила меня ради нашего врача, – сказал официант.
– О боже, какое предательство, – сказал Питер.
– Послушайте, – обратилась я к официанту. – Очень вам сочувствую, что вы развелись. Но, откровенно говоря, это не имеет к нам никакого отношения. Боже мой, – запричитала я. – Это так ужасно! Просто не знаю, что делать.
– Только не делайте из мухи слона, – посоветовал мужчина в темно-сером костюме.
– Сдайте его в химчистку, – предложила его жена.
– Обратитесь к психотерапевту! – воскликнул мужчина, сидевший через три столика справа от нас.
– Начните новую жизнь!
– Я слышал, что неверность еще не конец света.
– Да, люди могут все простить и забыть.
– Простить и забыть? – эхом повторила я, ощущая во рту привкус слез. – Простить и забыть? Нет! О Питер! – прорыдала я, протягивая руку за сумочкой. – О Питер, я была так счастлива сегодня вечером, но теперь все погибло.
– Не люблю хвастаться, – заявила Лили в субботу утром. – Действительно не люблю хвастаться, но я была права!
– Да, – хрипло ответила я. – Ты права.
Полуголые – облаченные только в толстые бумажные панталоны – и покрытые густой зеленой слизью, мы лежали бок о бок на кожаных скамейках в лечебнице в Найтсбридже, а женщина-физиотерапевт в белом халате шлепала темно-зеленую пасту нам на ноги. Затем она завернула нас в подогретые одеяла и притушила свет над головой.
– Ну а теперь, дамы, – любезно сказала она, – я оставлю вас на двадцать минут, столько потребуется, чтобы морские водоросли оказали свое действие – очистили ваш организм, придали гладкость коже и
