что финансовые условия пятнадцати членов союза, вероятно, достаточно согласованы с помощью… ох! Ха, ха! Извините, пожалуйста. Извините!
– Это же платье! – вскрикнула Алиса.
– Итак, в моей книге также говорится, что трехминутной речи вполне достаточно, – продолжала я.
– Оно из бархата!
– А я уже говорю… – Я взглянула на часы. – Минуту и двенадцать секунд.
– Но оно принадлежит какой-то Джорджан, – сказала Алиса. – На нем стоит имя – Джорджан фон Этц… Этц…
– Итак, я поспешу, – продолжала я, – высказать несколько мыслей о браке. У меня самой нет в этом никакого опыта, как вы знаете, – ха, ха! К сожалению. И, если честно, это довольно странно. С моей точки зрения. Итак, некоторые люди относятся к браку цинично, – продолжала я серьезно. – Например, Граучо Маркс. Он сказал: «Брак – это институт, но кому хочется жить в институте?» Ну, а лично я вовсе так не думаю, но мне никак не удается найти подходящего парня – не считая Кита. Но это уже другая история. Хотя, пожалуйста, можете меня после об этом спросить. Или его. Все в порядке. Мы совсем этого не стесняемся. И Порция все знает. Все. Во всяком случае, я знаю, что Кит и Порция будут блаженно счастливы в браке. Кит без ума от Порции, с тех пор как встретил ее два с половиной года назад. Я помню это очень хорошо. Правда, вспоминаю с некоторой горечью, потому что он полностью выпал из рабочего процесса на две недели, и мы впоследствии потеряли заказ от «Вэгон Виллз». Но он был пронзен стрелой Купидона. Прямо-таки насажен на шомпол. Это была любовь с первого взгляда. Ну, для Кита. Как и для Порции… Хотя, надо честно сказать, она вовсе не чувствовала то же самое. – Хихиканье сильнее. – Но это не главное.
О господи, почему Кит так вращает глазами?
– Так вот, – торопливо продолжала я, – это все в прошлом. У них были трудности. Очень большие трудности. Они от них не могли избавиться. Это продолжалось очень долго. Около года. Некоторые из нас, честно говоря, удивлялись, что они ссорятся. Но потом, наконец, они сообща это преодолели. В конце концов. И сейчас нет более гармоничной пары. Как вы видите. Да, они будут ужасно счастливы, я знаю. И несмотря на то что большинство людей, которые клянутся в вечной любви и преданности в день свадьбы, через некоторое время идут прямиком в суд, я верю, что Кит и Порция созданы для семейного счастья. А если нет, я уверена, что Фрэнсис, которая присутствует здесь, назначит им очень хорошую цену за свои услуги.
– Для друзей это бесплатно, – выкрикнула она весело.
– Но у Кита и Порции все будет хорошо, – продолжала я. – У них необычайно много общего. Например, они оба очень семейственные. Настолько семейственные, что решили не откладывать дела в долгий ящик, и я уверена, что Порция и Кит не будут возражать, если я поделюсь с вами…
– Тиффани!
–.. что Порция…
–.. Тиффани, не надо!
– …на третьем месяце!
Все громко вздохнули, а потом раздались аплодисменты.
– Это не какая-нибудь недостойная скороспелая свадьба, вы понимаете, – добавила я. – Нет. Далеко не такая. Замечательно, что мы сегодня празднуем не только свадьбу Кита и Порции, но и начало их счастливой семейной жизни. И знаешь. Кит, я сожалею, что советовала тебе продать «дискавери», потому что теперь тебе понадобится большой автомобиль.
– Конечно понадобится, – крикнула Порция. – Потому что у меня ДВОЙНЯ!
– Что? – спросил Кит. – ЧТО?!
И тогда все захлопали, раздались одобрительные восклицания и свист. Я решила, что на этой высокой ноте и нужно закончить. Я села. Я сделала это. Фу! И кажется, прошло даже неплохо – аплодисменты все еще звучали у меня в ушах. Я должна делать это почаще, подумала я, пробираясь к окну, чтобы дать знак оркестру начинать играть.
– Я только вчера об этом узнала, дорогой, – говорила Порция, разрезая пополам пасхальное яйцо. – Не могла улучить время сказать тебе.
Кит смотрел на нее, тряс головой и улыбался. Он был даже не на Луне – он был вне Солнечной системы. Он был воплощением блаженства. Какой день! Я взглянула на Алису: она надела новое платье Бориса, достала ирисы из вазы и воткнула их в волосы. Эми уговаривала Бориса разрешить и ей надеть платье.
– Нет, ты слишком маленькая, – сказала Алиса, чуть не падая. – Ты его запачкаешь.
– Нет, не запачкаю, – крикнула сердито Эми.
– Ты можешь подержать подол, как шлейф. Тиффани, когда я буду твоей подружкой невесты, у меня будет такое же платье? – спросила Алиса.
– Э-э…
– Пожалуйста.
– Да. Хорошо.
Мы все встали и направились в бар. Когда я проходила мимо Кэтрин и Хью, до меня донесся их оживленный разговор о живописи.
– Вот это Джон Сингер Сарджент, – сказал Хью. – А вот это, мне кажется, Сиккерт.
– Ух ты, а это Браф! – воскликнула Кэтрин. – Он был самым знаменитым постимпрессионистом в свое время, – пояснила она. – Говорят, что он во многом превосходил Уистлера, но умер в тридцать три года. Погиб в железнодорожной катастрофе. Печально, правда? Его никто сейчас не помнит.
– Думаю, вот это картина Брокхерста, – сказал Хью, указывая на соседнее полотно. – Как портретист он был сильнее Огастеса Джона, но сейчас тоже забыт.
