– Да, обнаружила, – повторила я. – Вот почему меня бросили. Я вышла в тираж. Вот поэтому мужчины меня все время отвергают и никогда, никогда, никогда не зовут замуж.
– А как насчет того симпатичного еврея-бухгалтера? – спросила она. – С которым ты познакомилась в прошлом году?
– Он мне не понравился, – ответила я.
– А тот продюсер с телевидения? Ты говорила, что он тобой увлекся.
– Возможно, но его подружка – нет.
– О, понятно. Ну, а как насчет того… знаешь… как же его звали, ну тот, который очень хорошо разбирался в компьютерах?
– Смертельно скучный.
– А как насчет того юриста, ты еще упоминала, что познакомилась с ним в теннисном клубе? Помнится, ты говорила, что он тебе звонил.
– Мамочка, он белобрысый и плешивый.
– Ну, по крайней мере ты не можешь сказать, что никто тобой не интересуется.
– Могу. Потому что ни один из них не в счет.
– Почему это?
– Потому что они меня не заинтересовали. А теперь я вообще перестала интересоваться мужчинами. Во всяком случае, мне не нужен муж.
– Дорогая, не говори так.
– Нет, мне не так уж плохо одной.
– Нет, плохо. Ты несчастна.
– Только потому, что у меня ложная цель. Мне нужно вот что – смириться с одиночеством. Задуматься наконец о том, что я старая дева.
– Дорогая, да тебя никто не примет всерьез, если ты скажешь что-нибудь подобное.
– Нет, честно, мама, я буду прекрасно себя чувствовать в этом качестве. Мне нужно как следует заняться собой. Я заведу кота и начну собирать шерстяные одеяла для Красного Креста. Буду совершенствоваться в игре в крикет и решать кроссворды…
– Ты не умеешь решать кроссворды, дорогая.
– Научусь. Я буду сидеть в киоске и продавать пироги на благотворительных распродажах. Я буду самоотверженной нянькой для детей всех моих подруг. Я буду самой профессиональной старой девой, какая только существовала на свете. Может быть, я даже добьюсь награды за это. Старая Дева года – Тиффани Тротт, открыть скобку, мисс, закрыть скобку.
– Дорогая, боюсь, ты поставила себе скверную и бессмысленную цель, которая никуда тебя не приведет.
– Просто я трезво смотрю на жизнь.
– Нигилистично, дорогая.
– Но вряд ли я снова с кем-нибудь познакомлюсь.
– Не глупи, дорогая, конечно познакомишься.
– Нет, не познакомлюсь. Потому что я недавно прочитала в газете, что сорок пять процентов женщин знакомятся с партнерами через общих друзей, а я уже познакомилась со всеми друзьями своих друзей. И двадцать один процент знакомится на работе.
– Дорогая, я бы хотела, чтобы ты подыскала себе более подходящую работу. А то ты только тем и занимаешься, что сидишь целыми днями над своими слоганами.
– Зато у свободного художника больше свободы!
– Да, но так ты не встречаешься с мужчинами. Кроме Кита. Почему ты не выйдешь за Кита, Тиффани?
– Я не хочу снова проходить через все это, мама. Да и к тому же он любит Порцию.
– А у твоих подружек никого нет на примете?
– Нет. Когда я думаю о тех мужчинах, с которыми познакомилась через подруг, меня дрожь пробирает. Все они были ужасными, особенно Филлип.
– О да, – произнесла она многозначительно. Бесполезный, бесчувственный Фил Эндерер.
– Эти мужчины! – с отвращением процедила я. – Кому они нужны? Только не мне. Во всяком случае, я не собираюсь проходить через это снова. Никоим образом. Забудем об этом. Нет. Спа-си-бо.
Через два часа после этого разговора зазвонил телефон. Это была Лиззи.
– А теперь послушай вот это, Тиффани, – сказала она, громко шурша газетой. – Слушай внимательно.
– Ладно, слушаю.
Она театрально прочистила горло.
– «Высокий, атлетический, пылкий, состоятельный, чувственный ученый, тридцати шести лет, ищет
