непосильно тяжелой.
— Я отдам ключи. — Кисберн вытер лоб парчовым рукавом, с бессильной злобой глядя на женщину у дверей. Его голос зазвучал почти жалобно: — Надеюсь, у тебя хватит совести потом уйти. Твое волшебство и твои демоны уже привели королевство на грань гибели.
Сняв с пояса кольцо с ключами, король подошел к стоящему возле очага тяжелому, обитому железом сундуку и медленно опустился на колени.
— Ступай к нему, — велела Татагрес Эмиену. — Проследи, чтобы он не выкинул какой-нибудь фокус. Ключи к Эльринфаэру лежат в ящичке из черного базальта. Ты легко узнаешь его по золотой печати Анскиере.
Эмиен с напускным безразличием повиновался. Пока Кисберн отпирал сундук и поднимал крышку, юноша украдкой поглядывал на Татагрес: та, похоже, целиком сосредоточила внимание на короле, который нервно копался в сундуке. Эмиен придвинулся ближе, незаметно сжал рукоятку висевшего на поясе ножа и притворился, что заглядывает через плечо короля. Очень осторожно он потянул клинок из ножен.
— Вот. — Кисберн выпрямился, держа на ладони куб из темного камня. На отполированной поверхности сияла золотая печать Анскиере: штормовой сокол в трех концентрических кругах. Для Эмиена эта печать означала власть и убежище от господства волшебников и их могущества. Схватив короля за плечо, он по самую рукоятку воткнул в его спину нож.
По запястью юноши потекла теплая кровь, король вскрикнул, дернулся и упал на одно колено, выронив шкатулку Анскиере. Эмиен торжествующе подхватил свой трофей, рассадив кожу об острые углы… И только теперь заметил, что на шкатулке нет ни пазов, ни замка. Если внутри и находился некий магический предмет, у Эмиена не было времени разгадывать секрет ларца. Его бросило в дрожь, он выпрямился и медленно повернулся к своей хозяйке.
Татагрес шагнула к юноше, поднеся обе руки к своему обручу. Умирающий союзник колдуньи в предсмертной агонии бился у очага, но она даже не попыталась ему помочь. Стройная, прямая, ослепительно прекрасная в своей серебряной кольчуге, она встретила вызывающий взгляд своего оруженосца взглядом, полным холодной ярости.
— Глупец, — ледяным голосом проговорила она. — Отдай мне ключи от Эльринфаэра.
Таэн вскрикнула, не просыпаясь, на ее лбу выступил холодный пот. Она заметалась на руках у Джарика, но тот крепко держал девушку за плечи, не позволяя ей биться о каменную стену. Узкий подземный ход, который вел из подземелья восточной башни, заканчивался в грязной пещере возле гавани, чье устье надежно скрывал каменный выступ. Здесь при свете единственного фонаря старый целитель осторожно промыл и перевязал раны Кил-марка: от одного запаха целебных мазей у Джарика защипало в глазах, но король отступников как будто не чувствовал боли. Как и наследник Повелителя огня, Килмарк не отрывал глаз от волшебницы, которая погрузилась в сон, чтобы выяснить, что же творится в крепости наверху, и узнать, сработала ли задуманная ловушка.
Наконец Таэн вздрогнула, открыла глаза и срывающимся голосом проговорила:
— Эмиен убил короля. Он жаждет смерти Татагрес, и у него в руках ключи от Эльринфаэра. Он думает, будто их сила поможет ему совладать с колдуньей, но он не сможет овладеть волшебством Анскиере!
— Он — невежда, — проворчал Килмарк и слегка вздрогнул, когда целитель принялся накладывать на его предплечье свежую повязку. — Единственное назначение ключей — поддерживать защитные заклинания на башне Эльринфаэра.
Таэн не ответила; снова погрузившись в сон, она бессильно приникла к плечу Джарика. Ее юное лицо стало бледным и напряженным, лежащие на коленях руки крепко сжались, когда она попыталась прикоснуться к сознанию Эмиена. Наследник Повелителя огня убрал спутанные волосы с ее лба, мучительно сознавая, что возвращение ключей может стоить жизни брату Таэн. Джарик все сильнее жалел, что не проявил должной настойчивости и не уговорил волшебницу покинуть Скалистую Гавань до нападения войск Кисберна, как приказывали Таэн ваэре.
Но девушка не сознавала мыслей, тревоживших Джарика, не слышала, как Килмарк выругался и раздраженным жестом отпустил целителя. Она уже глядела глазами своего брата — и видела зал, отделанный кедром и золотом; чувствовала то, что чувствовал Эмиен, — и ощущала в потной руке прохладную тяжесть ларчика с ключами к башне Эльринфаэра.
Татагрес стояла в дверях, прикасаясь обеими руками к золотому обручу у себя на шее.
— Я предупредила тебя, мальчик. — В ее резком голосе слышались угроза и в то же время странное нежелание применять против него колдовство.
Таэн заглянула в мысли женщины, чтобы понять причину: в фиалковых глазах колдуньи она увидела нечто похожее на страх.
Но Таэн так устала, что совершила ошибку, невольно позволив почувствовать колебания Татагрес и Эмиену. В приливе бесстрашия юноша дерзко рассмеялся и пошел через зал, давя сапогами осколки стекла. Таэн тревожно напряглась, но Татагрес безмятежно наблюдала за своим оруженосцем, теперь на ее лице было написано лишь холодное раздумье. Колдунья не шевельнулась и тогда, когда он подошел к ней вплотную, заставив прижаться спиной к окованной медью двери. Не дрогнула она и в то мгновение, когда Эмиен с дерзкой злой улыбкой запустил окровавленные пальцы в ее кудри и поцеловал в сердито сжатые губы.
Татагрес как будто слегка смягчилась от его прикосновений, хотя так и не отпустила обруч. Юноша шагнул назад, с преувеличенной вежливостью преподнес ей ключи от Эльринфаэра, и колдунья, расслабившись, опустила руки.
Таэн уловила довольную мысль Татагрес: «С мальчишкой еще можно справиться».
Испытывая чувство облегчения из-за того, что ей не придется сражаться с Эмиеном за обладание ключами, колдунья посмотрела на лежащего возле очага мертвого короля, из полуоткрытого рта которого текла струйка крови. Раз Кисберна больше нельзя использовать как заложника, значит, подмоги от королевских солдат не жди. Что ж, тогда сбежать из крепости Килмарка ей помогут демоны…
Таэн разорвала мысленный контакт, едва эта идея зародилась в мозгу Татагрес. Стоит ведьме приступить к колдовству, как она обнаружит присутствие сновидицы. Не желая привлекать в себе внимание, Таэн проснулась во тьме подземной пещеры и села, ощущая ноющую боль во всем теле.
— Ну что? — Килмарк закрепил повязку на запястье зубами и второй рукой, не обратив внимания на недовольную гримасу целителя. — Что ты выяснила?
Смертельно уставшая Таэн ответила на нетерпеливый вопрос короля как можно короче:
— Кисберн мертв. Ключи у Татагрес. Она хочет немедленно отправиться в Эльринфаэр вместе с Эмиеном.
Килмарк издал ликующий вопль и посмотрел на Джарика.
— Она в ловушке. Все ворота в крепости заперты снаружи, их прикрывают лучники. А днем явятся корабли с подкреплением!
— Нет. — Таэн, все еще в объятиях Джарика, отчаянно замотала головой. — Лучникам Татагрес не остановить!
Глубоко вздохнув, она неуверенно сказала:
— В этот момент ведьма призывает на помощь демонов. Как только она войдет в транс, она сможет воспользоваться их силой и перенестись в другое место.
— У нее ничего не выйдет. — Килмарк оторвал болтающийся кусок повязки.
Не обращая внимания на боль, он поднялся на колени, потом встал и подошел к устью пещеры. Схватив лежавший в нише лук и стрелу с привязанной к ней матерчатой лентой, Килмарк натянул тетиву.
На его повязке выступили красные пятна, но стрела ушла в небо по крутой дуге, привязанная к ней лента трепетала, как хвост кометы. Наконец стрела устремилась к земле, и Таэн с Джариком из-за могучих плеч Килмарка смотрели, как она падает.
Это был сигнал начать атаку на гавань. Но флот, который должен был доставить подкрепление бойцам Килмарка, еще даже не появился на горизонте — значит, условный сигнал посылал храбрецов почти на верную смерть.
23. ЭЛЬРИНФАЭР
ЛИЧНЫЕ ПОКОИ короля Кисберна озарила вспышка яркого света, когда Татагрес призвала на помощь силу демонов.
