усмехнулась. — Теперь нас обоих с позором выгонят из города. Господин мэр и так недоволен тем, что я дурно влияю на его дочерей.
«Вот здесь ты права», — подумал Пескиль, видя, как обе девицы оцепенели в ожидании развязки затеянной Талитой игры.
Будущая жена Лизаэра порывисто встала со стула и вытащила ключ из одеревеневших пальцев старшей дочери мэра. Открыв замок, она распахнула дверь настежь и встала с видом кошки, держащей в когтях мышь. Талите было приятно видеть, как молоденький слуга оторопело ойкнул и попятился назад.
— Как видите, я пощадила ваше постельное белье. Оцените мою щедрость, — проговорила она и залилась беззаботным смехом.
Пескилю от ярости хотелось скрежетать зубами.
— Хорошо, госпожа Талита. Я обещаю, что ваша задница от тряски в седле покроется такими мозолями, что смерть покажется вам желанным освобождением!
Брадобрей, выронив тазик и бритву, ретировался. Восхищенные дочери мэра с девчоночьей восторженностью обнимали Талиту, желая ей доброго здоровья и счастливого пути в Авенор. Пескиль размахнулся и швырнул размокший кусок мыла в окно, вслед за своей исчезнувшей одеждой. Ежась от сидения в чуть теплой воде, он подумал, что любой принц, решивший по собственному безумию жениться на знатной итарранке, вполне заслужил вместо тихого семейного очага кромешный ад и непрекращающуюся череду изощренных козней и интриг. Если начнется поход против Повелителя Теней, можно не сомневаться, что Лизаэр не засидится в Авеноре. Принцу просто необходима эта война, чтобы не спятить, живя с такой мегерой, и не дать законной супруге окончательно вцепиться своими коготками ему в глотку.
Первым звуком, который слышали подъезжавшие к Авенору путники, был звонкий, мелодичный перестук молотков. Он доносился из оружейных мастерских, наполнял собой воздух, не застревая в безлистных ветвях окрестных дубовых рощ. Измученная долгим и тяжелым путешествием, уставшая от причмокивания своей лошади и хлюпанья копыт по позднему снегу, госпожа Талита облегченно вздохнула. Она откинула отороченный мехом капюшон плаща, чтобы лучше видеть панораму новой столицы Лизаэра. Тем временем отряд Пескиля одолел последний подъем и въехал в узкую долину.
Вдали расстилалось море, забитое потемневшим льдом. На дюнах, словно клочья тряпок на соляной корке, белели стаи чаек. Сам город находился ближе, на высоком холме. Авенор встречал итарранских гостей незавершенными городскими стенами и дымом многочисленных печей, в которых обжигали кирпичи. «Человеческий муравейник», — подумалось Талите.
Лицо невесты Лизаэра раскраснелось от ветра. Медно-рыжие волосы разметались по воротнику плаща. Талита оглядела скопище провиантских сараев, за которым стояло наспех выстроенное здание офицерского собрания. В разрыве туч блеснуло солнце, вычленившее из сероватой дымки башни будущей крепости, незаконченную облицовку крепостных стен и башенки над городскими воротами. Многие строения были возведены едва на треть или наполовину. Только одна башня могла похвастаться почти полной завершенностью: здесь оставалось лишь уложить черепицу на крыше. Слышались крики погонщиков. На ветру трепетали новенькие флаги. Глухо рокотал прибой. Отчаянно завизжала свинья, предчувствуя скорую гибель. Потом, перекрывая все эти звуки, до ушей Талиты долетели слова команды, поданной зычным офицерским голосом.
Даже в холодную, ветреную погоду авенорский плац не пустовал. Под командованием конного офицера солдаты бойко сворачивали походную кухню. Часть имущества уже была разложена на влажной земле, истоптанной множеством ног и конских копыт. Растяжки шатра дрогнули, и ветер обрадованно надул его парусину. Рядом уже стояли, готовые под погрузку, запряженные мулами телеги. Чуть поодаль конные арбалетчики упражнялись в стрельбе по мишеням. Конюхи уже держали ведра наготове и, едва всадники спешились, принялись смывать пену со взмыленных лошадей. Но если животным полагался отдых, стрелки, побросав луки и опустевшие колчаны, были вынуждены взять копья и продолжить упражнения в пешем строю.
Против Повелителя Теней выступит не просто многочисленная армия, а такая армия, где каждый солдат будет обучен всем тонкостям воинского искусства.
Пескиля сейчас куда больше занимало происходившее на плацу, однако он приблизился к Талите и поехал рядом с нею.
— Ну как, госпожа Талита? Не слишком уютное местечко? Я вас предупреждал: Авенор — это казарма, а не город в вашем представлении. Жизненные удобства остались в Эрдане.
Талита не ответила и даже бровью не повела. Только лошадь взмахнула гривой, чувствуя натянутые поводья. Негромко звякнули колокольчики. Талита пришпорила лошадь и легким галопом понеслась к подножию холма.
— Должно быть, у этой красотки шкура как у крокодила, — пробурчал поравнявшийся с Пескилем лейтенант. — Чтобы полтора месяца протрястись в седле и выглядеть так, словно выехала из дома на прогулку!
Талита не доставила дополнительных хлопот отряду Пескиля, хотя ее упрямое решение ни у кого не вызвало восторгов. Но путь из Эрданы в Авенор был нелегок сам по себе. Не раз путникам, попавшим в снежную мглу, приходилось двигаться наугад. Хадримы не встретились на их пути, зато итарранцев едва не погубили чудовищные морозы и голод. Оставив позади кошмары Торнирских гор, они еще две недели дожидались, пока разбушевавшаяся река Мелор войдет в берега. К счастью, отряд Пескиля сумел достичь Авенора еще до первой оттепели.
Выслушав слова лейтенанта, Пескиль сухо рассмеялся.
— Не знаю, откуда у этой рыжей бестии силы, но бедной лошадке сейчас досталось. Я видел, как она по самые копыта завязла в дорожной грязи. Теперь это уже не наша забота, а принца Лизаэра.
— Надо отдать Талите должное: она любит принца, — проворчал лейтенант. — Спешила к нему и ни разу не пожаловалась на трудности.
Тронув поводья, лейтенант осторожно поехал по непрочным островкам льда и вывернул на поле, где арбалетчики недавно стреляли по соломенным мишеням. В глинистой жиже копошилось несколько солдат. Они подбирали стрелы, пролетевшие мимо (таких было немного), и подсчитывали число попаданий.
Пескиль окинул недолгим взглядом мишени, и кустистые брови командира удивленно изогнулись. Скупой на похвалу, он все же одобрительно кивнул, а потом вернулся к прерванному разговору с лейтенантом.
— Ты не видел ее глаз. Эта стерва вовсе не рада скорой встрече с Лизаэром. Она чем-то рассержена. Ставлю три золотые монеты против твоих серебряных шпор: принца сегодня ожидают громы и молнии!
Самой Талите было ровным счетом все равно, что думают и говорят о ней. Путешествие закончилось, и она оказалась в удушающих объятиях своего брата, увидевшего ее еще издали. Талита с трудом выпуталась из них. Когда радостные восклицания кончились, Диган нахмурился.
— Что принесло тебя сюда?
За полтора месяца пути трудно было сохранить одежду в безупречном виде. Меховой подбой плаща Талиты свалялся, побурев от погодных стихий и лошадиного пота. Впрочем, эти пустяки ее тоже не волновали. Она вскинула подбородок и уставилась на брата, которого не видела целый год.
Диган похудел и возмужал. Щегольской наряд, украшенный драгоценными камнями, сменился кольчугой и кожаным камзолом. Лицо командующего еще более заострилось. Трудно было поверить, что когда-то этот человек страдал от праздного времяпрепровождения. В Авеноре, судя по всему, скучать ему было некогда.
— Боюсь, что мне теперь придется изучать премудрости военного дела, иначе нам с тобой будет не о чем говорить за столом, — сказала ему Талита. — Воплощение полководца, да и только. И хотя твоим молодцам буквально не продохнуть от муштры, ваша армия не поразила меня численностью. Или почти все ваши солдаты строят стены и башни?
— Ты угадала.
Взяв сестру под руку, Диган повел ее дальше, увлекая в пространство, где ратное ремесло вплотную соседствовало с ремеслом каменщиков и плотников. Под скрип телеги, нагруженной тесаными бревнами, Диган рассказал Талите о замыслах Лизаэра.
— Принц решил создать в высшей степени подготовленную армию и научить солдат всем тонкостям воинского искусства. Он считает, что это пригодится им в будущих сражениях. Ты бы видела лица наемников, когда они услышали, что их отправляют на строительство крепости, да еще под началом
