— Так это ж фишка серии! Так и в прошлых частях было. — Оправдывался Рус.
— А что это за сцена с доставанием пули из виска?
— Фанаты просили красивые скрипты, как в «Far Cry 2».
— Почему Стрелок остался жив после того, как его разорвало на части? — Не мог угомониться Олежа.
— Ну, он по сюжету должен выжить, так? А я как раз прицепил к движку крутую систему повреждений. Ну и вот, бессмертный персонаж вступил в конфликт с системой повреждений…
— А чего он в воздухе висел?!
— А это не я, это все «зеленый жук».
— Тихо ты! Мы называем его «Жук-которого-нельзя-называть»… — прошипел парень.
— Ааа…
— Черт возьми, а с названием-то что?!
— А что не так? — удивился Рус.
— «Тени Неба»!!! Что это?! Ты можешь себе это представить?! Как тебе такое могло в голову придти?! — Олежа уже совсем терял контроль над собой.
— А по-моему символично…
— Так, все, сноси эту дурость к чертям! — Крикнул Олежа и с размаху ударил по кнопке «Delete». Экран погас.
— Аааа! Ты что наделал? Ты же все снес!!!
— Что, вообще все?
— Меня программеры убьют! Знаешь, сколько они трудились над системой укрытий из «Gears of War»? — Чуть не плакал Рус.
— Она только ФПС жрала.
— А скрипты?!
— Портят атмосферу.
— Ты полностью снес движок X-Ray Engine 2.0! Да он мог поравняться с CryEngine 3!
— Ничего, поработаешь на 1.6. Зато на стареньких машинках пойдет.
— Все персонажи! Даже Сидорович! Все локации! Ё-моё!
— Хоть что-нибудь осталось?
— Не-а… Хотя… Блин, Стрелок остался! Вот живучая гнида!
— Ну, пиши все с нуля. Тебе полезно. А Стрелка пихни… Ну, к примеру, в концовку. Порадуй фанатов.
— И еще наемник на туалете остался.
— Ржач, — гыкнул Олежа. — Оставь, фаны будут всюду выкладывать. Первые раз сто будет смешно. Ладно, бывай. Мне еще перед Григоровичем отчитываться.
— Удачи, Ява. — Ответил горестно Рус, снося в корзину пустую оболочку файла «Тени Неба».
Александр Койнов (patogenich)
СИЛА ПРИВЫЧКИ
В дверь позвонили. Марина подошла к двери, глянула в глазок и, одобрительно хмыкнув, принялась отпирать замки. Вскоре в центре прихожей стоял, раздеваясь, человек средних лет с тёмными волосами. Из-под очков на тонком носу сверкали зоркие глаза. В руках у человека был чёрный пакет.
— Ну, здравствуй, Кирилл, — сказала Марина.
— И тебе не хворать! Прекрасно выглядишь, — улыбнулся тот.
— Спасибо, — слегка смутилась женщина.
— Ну, так, где Борька-то? Ты же не просто так звонила? — Кирилл выжидающе посмотрел на неё.
— Да уж не просто так, ты прав… — вздохнула Марина и кивком указала на дверь гостиной. — Здесь, в комнате, телик смотрит.
— Ну, пошли тогда…
Пройдя в гостиную, Кирилл увидел знакомую до боли обстановку, навевающую воспоминания о молодости. Диван, телевизор напротив, в углублении в книжном шкафу, чуть в стороне — два кресла перед журнальным столиком. В комнату через окно лился серый свет. Небо затянули тучи — скоро должен был пойти дождь. Деревья за окном качались под порывами лёгкого ветра.
Подойдя к дивану, Кирилл увидел человека примерно своего возраста. Это был блондин с приятным лицом, долговязый, словно железнодорожный рельс, и слегка сутулый. Сев на диван рядом с ним, Кирилл поставил пакет на пол и произнёс:
— А у вас, я гляжу, ничего не меняется. Всё по-старому. И ты, Борька, нисколько не изменился — всё такой же худой, высокий, ну натуральный скелет из кабинета биологии.
— А чего ты хочешь? При таком-то питании… — Боря укоризненно глянул в сторону жены.
— Что по телику нынче крутят? — Кирилл кивнул в сторону телевизора. — Я-то его почти не смотрю…
— Да так, фильм документальный. Про чернобыльскую Зону Отчуждения.
— Так, Кирилл, хватит разговаривать, — подойдя к окну, Марина задвинула шторы. — Я же тебя пригласила не для того, чтобы ты телевизор смотрел да с Борькой телепередачи обсуждал. Садись, — Марина сделала приглашающий жест в сторону одного из кресел около журнального столика.
Крякнув, Кирилл поднялся с дивана и, пройдя к креслу, плюхнулся в него. Устроившись поудобнее, он устремил свой взор на севшую во второе кресло Марину.
— Ты говорила, что это не телефонный разговор. Ну, давай, рассказывай, что у вас здесь приключилось.
Марина, посмотрев в сторону мужа, решила, что ему не помешает слышать их с Кириллом разговор. Собравшись с мыслями и тяжело вздохнув напоследок, она начала говорить:
— Ты психолог да ещё наш лучший друг, поэтому я могла обратиться за помощью только к тебе. За последние годы многое изменилось. Я стала замечать за Борькой странности. Я не знаю, может, это связано с командировками. Его ведь посылали сначала в Беларусь, затем, почти сразу, на Украину, на международную выставку редких папоротников. Он же у меня ботаник, ты и сам знаешь. Вот, не удержался, привёз один экземпляр. Борь, как, ты говорил, он называется?
Бросив лукавый взгляд в сторону жены, Борис проронил:
— Листовник спиртовой.
— Во-во, чуешь запах специфический?
— Ну, ещё бы! — Кирилл, втянув носом воздух, вздохнул. — Кстати, а я не слышал про его командировки.
— Так ты ж тогда в Албанию уезжал, на съезд психологов, сам же мне говорил.
— А-а, точно, забыл просто…
— Так вот, после того, как Боря вернулся, он стал каким-то странным.
— То есть?
— А вот слушай. Ехали мы как-то с рынка на автобусе, картошку купили, лук… Тут на остановке заходит женщина, говорит, я, мол, контролёр, сейчас билетики проверять буду. Ну, с Борькой вдруг что-то неладное произошло: он заметался, по поясу начал шарить. Потом картофелину схватил и тётке этой в лоб запулил. Я его за руку схватила, а он вырвался, ведро какое-то из-под сиденья кондукторши выдернул, на башку напялил и ведром вперёд из окна выпрыгнул.
— А ведро-то зачем ему понадобилось? Чтобы стекло разбить, голову не повредив?
— Да у него голова, что в ведре, что без ведра повреждена. Он же ведь и спит теперь только с ведром на голове. Говорит: «Без него мне кошмары снятся». Ну, форменный дурдом!
