— Давай поспешим, а то как бы они не начали четвертовать со злости узников.
Мы ускорили шаг. И тут и там слышалась брань стражников вперемешку со стонами заключенных.
— Была б моя воля, я бы всех освободила, — у меня вырвался горький вздох.
— Освободила бы она, — хмыкнул снеговик. — Да среди них запросто может оказаться, например, людоед, который вот уже несколько лет сидит на вынужденном голодном пайке. И я даже догадываюсь, кто станет для него первой жертвой.
Отпускать всех и сразу мне расхотелось, и я стала думать, чем может сейчас заниматься Люська.
Наконец-то мы дошли до камеры, в которой содержали мою подругу! Я жезлом эльфа открыла замок на железной двери, и та со скрипом распахнулась, а я стала видимой.
— Люся! — осторожно позвала я подругу и вошла в вонючую камеру.
— Лера… — простонал защитник и материализовался, а я услышала, как дверь в камеру захлопнулась, после чего раздался довольный мужской голос:
— Я поймал ее! Поймал живьем!
— Запри и стереги ее, а я пойду доложу начальству! — раздался второй, низкий бас.
Я простонала от досады, но, тут же вспомнив о подруге, окликнула ее:
— Люся, Люся!
Тишина. Камера оказалась пустой. Вот те раз! Не туда пришли?
— Да все правильно! — изумился защитник и, достав зеркало, попросил его показать Люську.
Она почему-то стояла на четвереньках в каком-то узком и низком тоннеле.
— Где это она? — не поняла я, а Вицемир, убрав зеркало, стал осматриваться.
Под ворохом несвежей соломы куски камня были выбиты, и за ними открывался земляной ход.
Ну подруга! Неужто она тоннель за несколько часов вырыла?
— Это не она, — ответил Вицемир, — он до нее еще был прорыт. Пошли, точнее, поползли. И не забудь вход за собой соломой заложить.
Защитник юркнул в темноту, и я, перекрестившись, последовала за ним. Надеюсь, кто устраивал побег, вырыл один ход, ведущий на свободу, а не целый лабиринт.
— Если он вообще закончен до конца, — проквакал впереди меня снеговик.
Ну умеют же некоторые успокоить!
— О! — воскликнул Вицемир. — А вот и, так сказать, часть нашей беглянки!
— Где? — обрадовалась я и, стукнувшись головой о так называемый потолок, тут же испугалась: «Что значит „часть“?»
— Смотри сама! — защитник испарился, давая мне возможность полюбоваться задней частью моей подруги.
— Люся! — заорала я. — Где тебя черти носят!
Люся тоже стукнулась головой и тихо проблеяла:
— Кто здесь?
— Дед Пихто! Я долго за тобой бегать буду? Чего тебе на месте-то не сидится?
— Лерка! — обрадованно завопила Люся. — Как ты меня нашла?
— Каком кверху! Ты же зеркало Вицемиру отдала!
— Ой! Здорово! Пускай теперь всегда у него находится!
— А ты чего застопорилась-то?
— Да тут какой-то чудак на букву «М» разветвление сделал, вот я и думаю, куда ползти дальше, чтоб не заблудиться.
— Эх, вы! — проворчал снеговик. — Сидите и ждите, а я мигом.
Минуты через две его голос раздался где-то впереди Люськи.
— Нам налево.
— А что направо? — поинтересовалась подруга.
— Другая камера. Кто-то в расчетах ошибся. А может, ему тот изолятор больше был по душе, а так как его никто не хотел переводить добровольно, он сам перевелся.
Люська свернула налево и поползла. Я передвигалась следом за ней. Раз пять мы делали передышку. Интересно, сколько столетий копали этот тоннель?
— Ура! — тихо воскликнула Люська.
— Что там? — заволновалась я, пытаясь выглянуть из-за подруги.
— Выход! О! А на улице уже ночь!
Люська осторожно выползла из тоннеля, и я с облегченным вздохом вывалилась вслед за ней.
Подруга потянулась и счастливо вздохнула:
— Теперь я понимаю, каков запах свободы!
— Понимает она, — фыркнул Вицемир. — Ты даже суток не просидела!
— А мне и этого хватило!
— Тише вы! — цыкнула я на них. — Не дай бог кто нас услышит!
— Включай невидимость, — сказал Вицемир, и я, взяв жезл эльфа, пожелала стать с Люсей невидимыми, но ничего не произошло.
— Батарейка села? — озабоченно спросила подруга, глядя на волшебную палочку эльфа.
— Черт те что, а не магия! — выругалась я и протянула жезл снеговику. — Мне ваше липовое волшебство начинает уже приедаться своим однообразием! Ну и что теперь будем делать?
— Ничего, — успокоил он, — сейчас ночь, вся стража наверняка дрыхнет.
Я огляделась. Вокруг черная ночь, а на бархатном небе россыпь великолепных звезд и созвездий, каких в нашем мире не существует. Можно смотреть бесконечно и не налюбоваться. Слева от нас стояла телега с ящиками, а впереди, перед лысыми кустами, несколько бочек. Чуть дальше, справа у какой-то постройки, мирно спали несколько лошадей. У меня мелькнула мысль позаимствовать парочку, но я побоялась, что мы здесь всех перебудим.
Мы стали осторожно пробираться к воротам, прячась и вздрагивая от любого шороха. И все бы ничего, да Люська у самого выхода споткнулась о ведро, разбудив грохотом дремавшую стражу. Где-то залаяла собака, за ней другая, а вскоре дружный хор несся со всех сторон.
Кстати, а почему они на ночь ворота не запирают?
Мы с Люськой кинулись врассыпную, норовя проскочить мимо стражи с наименьшими потерями.
— Стоять! — психовали те, неуклюже бегая в своих доспехах. Я налетела на одного с разбега и что есть силы толкнула его в грудь. Тот свалился на землю, издавая такой звук, будто кто-то опрокинул вагон с металлом.
— Быстрее! — где-то слева заорал Вицемир, я, глянув на него, увидела, как он откидывает стражника в сторону какой-то голубой волной. — Бегите! Сзади к ним идет подкрепление!
Я оглянулась и охнула. Из замка и небольших, прилегающих к нему построек выбежала целая армия и кинулась за нами. Многие из них на ходу вскакивали на коней, пришпоривая их. Эх, знать бы, что они нас обнаружат, тоже бы коняг у них одолжили…
Мы наконец выбежали через ворота и кинулись к лесу. Только бы успеть! Защитник, сколько мог, задерживал погоню, но их было слишком много, да и ненадолго он их выводил из строя. Они вставали, вскакивали на лошадей и снова бросались за нами вдогонку. Кто пеший, кто конный, это уж как кому подфартило. Мы бежали сломя голову, и тут я почувствовала резкую боль, пронзившую мою левую руку. Вскрикнув, я развернулась и выбросила перед собой другую руку, закрываясь от преследователей. По ней пробежал электрический разряд, и из кончиков пальцев стали вылетать огромные, черные сети, которые накрывали преследователей, обращая тех в пыль! Догонявшие притормозили, но отступать не отступали, а меня совсем покинули силы, и я упала на землю.
— Лера! — испуганно завопила Люська и кинулась ко мне. В руках она сжимала неизвестно откуда взявшуюся дубину, а в ее глазах горела решимость не покидать меня до самого конца.
— Что с тобой? Ох… стрела… — на глазах у подруги появились слезы, и она крепче сжала дубину, встав рядом со мной.
Защитник встал с другой стороны, накрыв нас куполом от стрел.
— Надо было это раньше сделать, — сокрушался он.
По воинам прошелся шепот:
