— Рыжуль, — ответила Люська, снисходительно глянув на него. — На что или на кого первым наткнемся, там и судьба наша. А вдруг в башне не Дамортон, а Черный камень? Идем, и хватит трястись, а то, я гляжу, у тебя уже храбрость в пятки стекает.
Видимо, сама она уже пришла в себя и приободрилась.
Мы прокрались по коридору и стали тихо подниматься по еще одной винтовой лестнице.
— Странно, вот уже сколько мы бродим по этому замку, а еще ни одной живой души не встретили, — задумчиво пробормотала я. — Ни тебе прислуги, ни дворецких, ни охраны, в конце концов.
Поднявшись по лестнице, мы оказались в небольшом холле, если это можно было назвать холлом. Из него вели три двери. Я решила открыть ту, что была посередине. Мы просочились в большой зал и увидели мужчину, одетого во все черное. Он неподвижно стоял у маленького зарешеченного окна. Так как он стоял к нам спиной, я стала как можно тише подкрадываться к нему сзади, сама не осознавая, зачем я это делаю, но в качестве эффекта неожиданности могло сработать, а в какую сторону, решим по обстоятельствам.
Манка скрипнул доспехами, и я, судорожно дернувшись, оцепенела, он виновато замер.
— Наконец-то! — прошипел мужчина как-то по-змеиному, не поворачивая к нам головы. — Долго же я вас ждал!
О ком это он?
В то же время мужчина медленно повернулся к нам, и я в ужасе обмерла, глядя в его красные светящиеся глаза.
— Дамортон! — дрожащим голосом прошептала Люська и стала от страха заваливаться назад.
— Да, это я! — омерзительно улыбнулся он, а Ле Манги Рэй, выхватив свой меч (со второй попытки), ринулся на него.
Дамортон тут же испарился, оставив после себя черный дым, и материализовался в другом месте. По залу пронесся его громкий хохот, от которого холодело все внутри.
— Ну что же ты, Избранная? Где же твоя Сила? — презрительно воскликнул он. — Что ты стоишь как истукан, ты ведь пришла сразиться со мной! Что же ты! Давай!
Я стряхнула оцепенение и попыталась сделать хоть что-нибудь, размахивая руками, словно гаишник на перекрестке, но ничего не происходило.
Люся схватила железную кочергу, оказавшуюся поблизости, и, подскочив к Дамортону, размахнулась. Маг небрежно отбросил ее черным лучом, и она, отлетев на другой конец зала, ударилась головой о стену.
— Оу! — взвыла подруга, судорожно ощупывая затылок, а я заорала:
— Ты, психопат! Найди себе противника по силам!
Ле Манги Рэй вновь бросился на Дамортона и, врезавшись в невидимую стену, упал на спину.
— Вам меня не одолеть! — победно прорычал колдун и взмахом руки опутал нас цепями.
«Все, это конец», — с отчаяньем подумала я, а Дамортон крикнул стражу.
В зал тут же вошли вооруженные гоблины.
— Взять их и кинуть в темницу, — приказал маг, кивнув в нашу сторону и презрительно скривив губы.
Гоблины потопали к нам. Нас довольно грубо перекинули через плечи и понесли к выходу.
— Избранная, — с издевкой окликнул меня Дамортон. Я с трудом вывернула шею в его сторону. — Сегодня вас всех ждет медленная и мучительная смерть. Ты будешь мучиться больше остальных, — он снова захохотал, и его смех гулко разнесся по всем этажам.
Нас понесли в подземелье. Как же здесь воняло! Хуже, чем в свинарнике! Я поморщилась. Гоблин дернул меня, и цепи еще больнее впились в мое тело, а голова закружилась. Немного погодя наши конвоиры вроде остановились, и я услышала скрип открываемой двери, после чего меня бесцеремонно швырнули на каменный пол. Следом за мной приземлились Люська и Ле Манги Рэй, затем железная дверь захлопнулась, а в замке повернулся ключ.
— Ты как? — простонала Люська.
— Ну не то чтобы очень, а ты?
— Так же.
Я повернула голову в сторону рыцаря и тихо его окликнула:
— Манка! Ты жив?
— Угу, — ответил рыжик, и я увидела, как он безуспешно пытается принять вертикальное положение.
— Итак, что будем делать? — немного погодя осведомилась Люська.
— Не знаю, — вздохнула я, а Манка поинтересовался:
— Ты же вроде Избранная, где твоя Сила? Или все-таки Сиверро и все остальные ошиблись и ты вовсе не Избранная?
— Как это ошиблись? — обиделась я. — А что случилось с этой самой Силой и как ее привести в действие, мне бы самой очень хотелось знать.
— Ну, а делать-то что будем? — настойчиво спросила Люська, сильно нервничая.
— Ну, откуда же я знаю!
Люся закашлялась.
— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила я и с трудом повернулась в ее сторону, цепи мешали.
— Да… Только что-то в рот залетело… Фу! Гадость! Тьфу…
— Люся, просто выплюнь это, и все, — спокойно посоветовал ей рыжик, а я услышала за дверью шаги.
— Неужели уже за нами? Так быстро? — забеспокоилась я, услышав, как заворочался ключ в замке.
— Лера! — всхлипнула Люська. — Прости, что я испортила твои итальянские туфли!
— Прощаю. И ты прости за все издевки, которые…
— Мы что, уже все? — жалобно перебил мои покаяния Ле Манги Рэй, и мы услышали голос Дамортона.
— Пока еще нет. Поживите немного, почувствуйте истинный вкус жизни, он ведь ощущается только перед смертью.
Я попыталась развернуться теперь в его сторону, но не смогла. Жаль. Как-то некомфортно разговаривать с врагом, не видя его лица.
— Я бы хотел узнать, как ты получила Силу, — начал допрос Дамортон, явно обращаясь ко мне.
— Ну… не знаю даже. Она как-то сама в меня вошла, не спрашивая на то моего согласия, — пожала я плечами.
— Выгони ее! — потребовал он.
— Вот еще! Тебе надо, ты и выгоняй! — фыркнула я. — Тем более я все равно не знаю, как это сделать. Да она и в спячку, по-моему, впала, раз ты так легко одолел меня.
— Мне нужна эта Сила!
— Твои проблемы, лично я ничем не могу помочь, — вздохнула я.
— Ты заплатишь за свою дерзость! — опять прорычал он.
— И сколько же? — ехидно встряла Люська, устав бояться и, судя по всему, махнув на все рукой.
— А ты, смертная, умрешь первой, — пообещал колдун моей подруге, и я услышала ее возмущенное сопение.
Страх куда-то ушел, и мне стало как-то все безразлично. Все казалось не настоящим, не всамделишным, будто в дурном сне, и я вот-вот проснусь.
— Я скоро опять приду, — многообещающе произнес Дамортон, — а пока даю вам время на размышление, в случае неправильных ответов пощады не ждите. Кстати, почему именно тебя выбрали в качестве носителя Силы? Почему именно ты Избранная?
— Другие мордой не вышли, — буркнула я.
— А ты, значит, вышла? Что же в тебе такого замечательного есть? Вот смотрю и абсолютно ничего не нахожу. Ведь ты из себя ровным счетом ничего не представляешь. Далеко не красавица, фигурой особо не блещешь, да и ума не слишком обширного. Здорово же с тобой промахнулись, на мой взгляд, — он
