Эдгар Уоллес
У трех дубов
Глава 1
— Убийство — это не искусство и наука, это просто случайность, — сказал Сократ Смит, а Лекс Смит, горячий поклонник своего брата, усмехнулся.
Сократу Смиту было пятьдесят лет. Он обладал длинной, худощавой фигурой, был несколько сутуловат. Лицо его казалось вырезанным небрежной рукой из тикового дерева. Над тонкими, прямыми, энергичными губами пролегла полоска седых усов.
Лекс был на двадцать пять лет моложе брата, сантиметров на пять ниже, но держался прямо и казался одного роста с ним.
— О, дядя Сок, — торжественно сказал он, — что за афоризм?
— Если ты считаешь это афоризмом, то ты просто глуп, милейший. Передай мне мармелад.
Они сидели за завтраком в просторной столовой, окна которой выходили на Риджент-парк. Братья занимали первый и второй этажи дома, принадлежащего Сократу Смиту, купленного им еще в молодые годы. В то время он считал, что обязан жениться, поэтому и купил дом. Но ему постоянно не хватало времени, чтобы влюбиться в кого-нибудь, и то, что Лекс называл «материнским инстинктом», он израсходовал на заботы о своем брате.
Долгое время Сократ Смит пытался найти себе невесту, а их тетка делала все, чтобы женить его. Потом он благословлял случай, избавивший его от брака, так как избранница, как оказалось, уже трижды была главным действующим лицом на бракоразводных процессах.
Он начал изучение криминалистики простым полицейским и выдвинулся только благодаря своим исключительным способностям. Сейчас его годовой доход был шесть тысяч фунтов. Но криминалистика всегда оставалась его страстью, а служба в отделе, где носят форму, дала возможность доступа к архивам уголовной полиции. Там он прошел суровую школу как простой полицейский. На протяжении четырех лет работал то в отделе, то нес службу в патрульной полиции. Получил звание сержанта. Быстро продвинулся по службе, но затем ушел в отставку, чтобы посвятить себя изучению методов работы аналогичных служб других стран, особенно антропологии.
Скотленд-Ярд не поверяет свои тайны посторонним и не любит дилетантов. Сократ покинул Скотленд- Ярд с великолепной характеристикой, хотя это ничего не прибавило к сумме его служебных знаний. Когда дактилоскопия получила признание, его официально пригласили консультировать. В дальнейшем вошло в привычку во всех случаях, когда приходилось сталкиваться с особыми трудностями, консультироваться с ним. Он был признанным авторитетом не только в дактилоскопии, но также и экспертом по специальному анализу крови на одежде.
— Каким же поездом мы едем? — спросил Лекс.
— Двухчасовым с вокзала Ватерлоо, — ответил старший брат, аккуратно сворачивая свою салфетку.
— Мне будет очень скучно?
— Да, — ответил Сократ, весело подмигивая. — Но это будет полезно тебе, Лекс. Скука — это то, от чего юность не может улизнуть.
Лекс засмеялся.
— Ты сегодня с утра изрекаешь мудрые слова. Их осеняет твой пророческий дар, потому-то тебя и назвали Сократом.
Сократ Смит давно простил своих родителей, которые дали ему это эксцентричное имя. Его отец был богатым фабрикантом железа, с любовью относился ко всему античному, и только благодаря сопротивлению матери Лекс не появился на свет под именем Аристофана.
«Если у ребенка фамилия Смит, — уверенно говорил Смит-старший, — то он должен чем-то отличаться от других».
В конце концов родители сошлись на имени Лексингтон, потому что мальчик родился в местечке Лексингтон Лоджа.
— Я изрекаю мудрые слова? — со смехом повторил Сократ, обнажив белые зубы. — Ну, вот тебе еще: доверчивая близость опаснее красоты.
Лекс с недоумением уставился на него.
— Что это значит?
— Дочь Менделя слывет очень красивой девушкой, ты будешь жить в их доме три дня.
— Бессмыслица, — ответил молодой человек, — я не влюбляюсь в каждую встречную молодую девушку.
В полдень Лекс прервал сборы и зашел в спальню брата. Сократ в этот момент проклинал свой единственный, видавший виды чемодан, упорно не желающий вмещать в себя вещи.
— Почему ты берешь с собой этот балласт? — спросил Лекс, указывая пальцем на маленький коричневый деревянный ящик, в котором, как он знал, находился микроскоп. — Маловероятно, чтобы ты там наткнулся на какого-нибудь убийцу.
— Ничего нельзя знать заранее. — В голосе Сократа прозвучала надежда. — Не возьми я его — как нарочно что-нибудь случится. А если он будет со мной, это обеспечит мне приятный уик-энд.
Лекс вспомнил причину своего прихода.
— Что за человек этот Мендель?
— В свое время он был выдающимся сыщиком. Обращаться с ним было нелегко, но когда он уволился со службы в полном расцвете своей карьеры, полиция поняла, что потеряла талантливого человека. Он вышел тогда в отставку одновременно с мистером Штейном, живущим теперь недалеко от него. На расстоянии брошенного камня.
— Не остроумно, — заметил критически настроенный Лекс. — Штейн тоже был инспектором уголовного отдела?
— Нет, сержант, — ответил Сократ. — Оба были закадычными друзьями, и когда Мендель стал играть на бирже, Штейн сделал то же самое. Оба загребли массу денег. Мендель из этого не делал тайны. Он объявил своему шефу, что не может делать хорошо сразу два дела и поэтому покидает службу.
Сократ посмотрел вокруг себя, ища, что бы еще добавить к вещам в чемодане, и продолжал:
— Возможно, что этому способствовало еще и то, что Мендель охотился за Деверу. Этот тип ограбил Лионский банк и, выскользнув у него из рук, удрал в Южную Америку. Этот прокол плюс одна или две неудачные аферы на бирже заставили шефа предложить ему сделать выбор. И все же шефу было очень не по себе, когда Мендель ушел. Так он потерял двоих способных людей одновременно.
— Троих, ты, старое ископаемое, — поправил брата Лекс, нежно шлепнув его по спине. — Ведь и ты ушел приблизительно в это время?
— Пожалуй, — согласился Сократ. — Но я не в счет.
Глава 2
Дом Менделя назывался «Фальдфрицен» и был красиво расположен на склоне холма. Большое количество сосен и кустарников, разросшихся на участке, окружали дом так плотно, что со стороны дороги он был совсем невидим. Ближайшее местечко Хиндхед находилось на расстоянии одной мили, с отлогой лужайки своего парка Мендель мог любоваться дальними холмами.
С теплым меховым пледом на коленях Мендель сидел в комнате и через открытую дверь на террасе недовольно смотрел на зелень парка. Это был седоволосый мужчина с энергичным лицом и угловатой челюстью. Его свирепый вид, казалось, придавал окружающему ландшафту что-то мрачное.
Молодая девушка принесла почту и робко стояла перед ним, пока он читал письма.
— Телеграммы от Смита не было? — проворчал он.
— Нет, отец.
Сократ Смит не преувеличивал, когда называл ее красивой. В присутствии отчима она держалась очень сдержанно и скромно. Видно, боялась этого человека и ненавидела, помня о жестокой судьбе матери. У
