– Благодарю, Спайдо, со мной все в порядке. Просто вспомнил кое-что.
– О, например, ту, по которой вы сохли? – И заметив, как Гар нахмурился, Спайдо прибавил:
– То есть «сохли» в том смысле, как это свойственно хингу-Грашан-шао, конечно, сэр.
– Я понимаю, Спайдо. – Гар на секунду задумался над вопросом, затем кивнул. – Любовь – сила могучая и недобрая, правда?
– Правда, сэр. Принц Рэнго погубил старого Каларана из любви к своему народу и принцессе Риссе, разве не так, сэр? – Спайдо улыбнулся. – А я люблю свою матушку и поэтому пишу ей – ну, не совсем ей, а тому, кто ей может прочесть письмо, – и сообщаю о событиях из моей жизни и моего героического похода против Долоникуса.., и его когтистых убийц.
– Я думал о любви к другому человеку, не родственнику.
– О да, сэр, это я понимаю, сэр… Голос Спайдо упал до еле слышного шепота, что привлекло внимание Гара.
– У тебя есть возлюбленная, там, в Торфее? Спайдо вспыхнул и кивнул.
– Теперь вы меня подловили, сэр. Прекрасная Цветок Тыквы – та, которую я люблю.
– Цветок Тыквы?
– Видите ли, сэр, она – двенадцатая дочь в семье, а всех остальных назвали именами цветов, например. Ромашка, Примула, Роза…
– И твоя мать, с ее богатым воображением, помогла придумать имя «Цветок Тыквы».
– Откуда вы знаете, сэр?
– Есть многое, что знает хингу-Грашан-шао, Спайдо.
– Да, сэр, это я понимаю, сэр. Во всяком случае, Долоникус представляет угрозу для моего Цветка Тыквы.
– Он намерен сделать ее своей женой?
– Не совсем, сэр. Он намерен скормить ее когтистым убийцам. – Спайдо покачал головой. – Он раньше намеревался жениться на ней, но она ему отказала и пролила горячий суп ему на низ живота – она всегда была несколько неуклюжей…
– Зато отличается прекрасным характером и добродетелью.
– Вы говорите так, словно знаете ее, сэр. Во всяком случае, поскольку в тот момент Долоникус был только отчасти прикрыт простыней, он немного обварился и был очень зол, пока не вылечился. Цветок Тыквы с тех пор скрывается и живет у тех людей, которые ее соглашаются принять… Гар прищурился.
– В основном у холостяков, потому что Долоникусу никогда бы не пришло в голову искать Цветок Тыквы в доме у одинокого мужчины, где женщина, столь добродетельная, и не помыслила бы спрятаться.
– Хингу-Грашан-шао обладают вторым зрением, это точно, сэр. Словно вы читали письма моей матушки – ну, не ее…
– Ты объяснил мне весь процесс по крайней мере четыре с половиной раза, Спайдо.
– Ваша правда, сэр. Собственно, Цветок Тыквы и есть та причина, по которой нам приходится идти в Торфей и убить Долоникуса, а следовательно, она является причиной того, что я нуждаюсь в вас, чтобы закончить свое обучение и стать хингу-шаншао, – тогда я смогу его убить.
– Прежде чем я смогу это сделать, Спайдо, мне необходимо определить, что ты знаешь о хингу. Ты настолько мало в нем разбираешься, что даже не знал, что Тринадцати Истин или Девяти Правил не существует.
– Да, сэр.
– Но они действительно существуют, Спайдо. Его помощник выглядел еще более сбитым с толку, чем всегда.
– Да, сэр, то есть, наверное, нет, сэр. – Спайдо опустил плечи и сгорбился. – Мне еще многому надо научиться, правда?
– Тебе и всем остальным хингу-кун. – Гар сдержал улыбку, чтобы еще больше не напутать его. – Видишь ли, Спайдо, сама наука хингу – всего лишь выродившаяся и сокращенная форма гораздо более старого искусства, называвшегося Тйан-ши-шеки. Хингу означает смерть, но Тйан-ши-шеки труднее перевести с древнетермеанского. Самое близкое значение – это «жизненный цикл», но оно не включает в себя понятия искусства. Если можно так выразиться, Тйан-ши-шеки – это философия, практическим воплощением которой является хингу.
– Верю вам на слово, сэр.
– Тйан-ши-шеки требует, чтобы смерть была не прекращением жизни, а подведением итогов жизненного опыта. Идея о том, что перед лицом грозящей смерти перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь, – это всего лишь скудное представление дилетанта о сущности этого искусства. Если хочешь знать, практикующий Тйан-ши-шеки становится поэтом, работающим с материей жизни для осуществления своего искусства.
Недоумение Спайдо начало рассеиваться.
– Поэзию я понимаю, сэр. Даже пробовал свои силы в поэзии. У меня есть стихотворение о вас.
«Вот так. Домино, возможно, твой любовник не единственный поэт в Фолтейне!»
– Правда? Пожалуйста, прочти мне.
– О нет, сэр, лучше не надо.
– Спайдо, ты же хочешь, чтобы я его услышал.
– Правда, хочу, сэр, можете теперь опустить руку. – Спайдо с трудом глотнул, потом смущенно наклонил голову набок. – Вот оно:
Гар улыбнулся, и Спайдо рефлекторно сжался.
– Спайдо, это действительно нечто особенное.
– Правда?
– Да, да, несомненно. Может быть, ты и немногому научился в Армбрассе, но это тебе даже помогает, а не мешает. В этом четверостишии ты идеально описал меня.
– Неужели?
– Правда, ты добрался до самой сути моего существования. – Гар торжественно наклонил голову, впервые не сожалея о присутствии спутника. – Продемонстрированные тобой способности наводят меня на мысль, что ты, возможно, владеешь подсознательным пониманием некоторых основ Тйан-ши-шеки. Может быть, я смогу научить тебя некоторым вещам, великолепным вещам.
– Сможете, сэр?
– Да, смогу. – Светлые глаза Гара вспыхнули, когда он взглянул на своего помощника. – Ты слышал о битве у Каменной Переправы?
– Где Ужасный Легион Неотвратимых Мстителей Каларана упал замертво, едва воины услышали, как горнисты Рэнго протрубили сигнал к атаке?
– Вот именно. Знаешь, почему они умерли именно так?
Спайдо уклончиво пожал плечами.
– Не хочу строить догадок относительно Тйан-ши-шеки, сэр.
– И будешь прав. Как ты думаешь, что составляет основу жизни любого воина?
– Страх, сэр?
– Точно. В ночь перед битвой я прокрался в лагерь Каларана и прошелся среди спящих легионеров. Применив куо-так, специальную технику Тйан-ши, я смог уложить их одним прикосновением.
Спайдо удивленно вскинул брови.
– Но ведь они умерли все сразу, на поле боя, и я прошу прощения, сэр, вы, может, и умеете двигаться так же быстро, как Крапчатый Гулик, почуявший игру в покер, но все же не так быстро, чтобы успеть прикоснуться к каждому из них и вызвать такую мгновенную смерть.
– Нет, нет, ты неверно понял. Прикосновение куо-так убивает, но смерть откладывается и может даже быть вызвана потом каким-либо звуком или запахом. Здесь ключевой момент в том, чтобы профильтровать всю жизнь жертвы и свести ее к одному событию, к одному ощущению, а затем уйти от этой одной точки и вернуться обратно, к тому моменту, когда пусковой механизм вызовет смерть. – Гар уставился вдаль. – Я знал, что, когда эти люди услышат с нашей стороны сигнал к атаке, как бы они ни были уверены в себе, для
