словам, обучила своим словам по-французски. По тряской мостовой мы пересекали предместье Сен-Жермен. С неба на нас упало несколько капель дождя, и вокруг стало накрапывать, но через две минуты все прекратилось. Редкие полосы тумана окаймляли подножия гор и терялись среди деревьев.
Наконец, мы оказались на улице Дюпо. Когда мы приблизились к необычному, видавшему виды, особняку, экипаж замедлил ход. Вид разрушающегося от времени величественного здания вызвал в моем воображении картину упадка знатного сословия, когда я увидел, что на нем стоит номер, который нам нужен.
– C'est le maison de Monsieur Dupin? – сказал я гордо.
– La maison, – поправила она.
– Но это то, что нам нужно?
– Разумеется.
Она заплатила и мы вышли. Когда экипаж загрохотал, удаляясь, мы приблизились к парадному, где Мари потянула за шнурок звонка. Вскоре дверь открыл элегантный молодой человек, – что касалось как его наружности, так и одежды – который, очевидно, не был слугой. Он и Мари в течение минуты обменивались несколькими скорострельными фразами по-французски, после чего он перевел свое внимание на Петерса и меня.
– Извините, – сказал он необычайно сочным тенором, – но лучше не терять времени. Вы ищите Ван Кемпелена. – Это было утверждение, а не вопрос. – Прошу, входите.
На всем здесь был налет старины, казалось, комната наполнена тенями. Пол скрипел под ногами. Он провел нас по коридору мимо сумрачных комнат, заполненных старинной мебелью. Наконец, мы вошли в кабинет, который был лучше освещен, но обставлен в том же старинном духе. Тут нас встретил голос, словно бы принадлежащий домовому, который выкрикнул набор удивительных ругательств.
– То же самое и тебе, приятель! – парировал Петерс, быстро повернувшись, чтобы обнаружить, откуда последовал вызов.
– Грин, сиди смирно! – приказал Дупин. – А теперь слушай! Повтори! Пламя испанских костров вредно для еретиков!
– Кар-р! – сказало то, что, как я теперь увидел, было вороном, примостившемся на выступе над дверью. Дальше последовали звуки, напоминающие шипение открываемых бутылок с шампанским.
– Ну, будет тебе, Грин. Прекрати, – уговаривал Дупин.
– Кар-р, – повторила птица и продолжила это такими ругательствами, какие я редко слышал за все годы службы в армии, разве что из уст одного погонщика мулов из Арканзаса, который в тот день жаловался на непрестанный сильный зуд в области заднего прохода.
– Прекрати, – сказал Дупин.
– Je m'en fiche, – сказал ворон.
Наш хозяин прошел вперед, указывая нам на красивые и неудобные кресла с цветочным рисунком золота с розовым, потом предложил шерри.
– Я немного пишу стихи, – признался он, – и мне даже забавно научить птицу произносить некоторые строчки. Однако, предыдущий хозяин, очевидно, не был так осторожен, и птица попала под дурное влияние.
Я воздержался от вопроса, касающегося прежнего места жительства Грина.
– Но он был опытным оратором и недорого мне обошелся, – закончил он. – А теперь, что касается Ван Кемпелена. Его местонахождение мне известно. Но ваша задача, как я понимаю, не только найти его.
– Да, это так, – ответил я. – Этот человек изобрел способ превращения в золото неблагородных металлов.
Дупин улыбнулся.
– Я понимаю, – заметил он. – На протяжении веков многие делали такие заявления.
– Насколько мне известно, Ван Кемпелен довольно скрытен во всем, что касается его метода. Но, к сожалению, его преследуют три человека, которые хотят получить секрет.
– Любыми способами?
– Я думаю, подкупом. Процесс так сложен, что трудно обойтись без специалиста. Думаю, они захотят с ним сотрудничать.
– И какую же проблему хотите решить вы? – спросил он.
Я сделал глоток шерри.
– У меня лично немного другая задача, чем у моего патрона, – ответил я. – Сибрайт Элисон хочет предотвратить эту сделку, потому что появление большого количества алхимического золота на мировом рынке может пошатнуть его позиции в этой области, где он занимает ведущее положение.
– Действительно, – согласился Дупин, – наш хозяин может сильно пострадать от бесконтрольного освобождения большой массы драгоценного металла. Достаточно вспомнить, что сделало с Испанией золото Мексики и Перу. Все ее сегодняшние беды – начиная со времен инквизиции, через этот удар и поражение в войне – обязаны эффекту небывалого подъема экономики прежних дней. Как далеко мистер Элисон готов пойти в деле реализации своих намерений?
– Довольно далеко, – сказал я, вспоминая его намек на то, что заслужу благодарность, если мне удастся помочь Грисуолду, Темплтону и Гудфелло переместиться под землю.
– А не думал ли он о том, чтобы перехватить секрет, дав за него большую сумму, чем другие?
Подумав об огромных суммах, обозначенных в моих кредитных письмах, я кивнул.
– В этом плане мне предоставлена полная свобода действий, – сказал я, – и суммы, которыми я
