— Хуже всего, что я даже не могу полететь домой и хлопнуться в собственную кровать. Нет у меня там, на Земле, ни дома, ни спальни, ни кровати, ни домовизора. Я, кажется, рассказывал тебе, как глупо погибла моя тетя — ее укусило насекомое с другой планеты. А меня собирались куда-то сдать, потому что я остался один без присмотра. Родители мои погибли, когда мне было двенадцать.
Двенадцать. Ровно двенадцать лет.
— Они погибли в мой день рождения, возвращаясь домой в трубе метропоезда с каким-то особым подарком для меня. Специально поехали за этим подарком, каким-то совершенно невероятным подарком мне на день рождения.
Майк сел на пол, прислонившись спиной к контейнеру.
— Я так и не узнал, что они мне везли. За тридцать километров от дома произошла авария на линии. Декомпрессионный взрыв. Он поднял с холодного пола руку, чтобы вытереть слезы.
— Самое смешное, что мне пришлось так быстро покинуть Землю, ну, то есть я улетел с этой дурацкой планеты через несколько часов после смерти тети Анны... так быстро, что даже не захватил ничего из барахла. Даже маминой карточки у меня нет. Майк вытер слезу и засмеялся.
— Наверное, космические сдвига что-то сдвинули у меня в мозгах, понимаешь? Добраться до Клипсиса в этом грязном, как свинарник, сухогрузе. «Королева Болот» — так он назывался, и не случайно. Летающая помойка. Знаешь, по-моему, его двигатели как-то по-особому искривляли пространство, потому что каждый раз, как я пытался вспомнить лицо мамы, я не мог этого сделать. И даже фотографии мне было негде взять, потому что... Майк вспомнил, как отсиживался в кустах возле дома до самой темноты.
— Понимаешь, я даже не мог вернуться домой, потому что копы установили такую штуку, которая следила за домом, и она там беспрерывно крутилась и крутилась, все вокруг прочесывая, так что я не мог войти в дом даже на секунду. То есть все, чем я когда-то владел, было там, в доме, и они ждали, когда я за всем этим приду, они хотели схватить меня и запереть в приюте, и мне оставалось только сидеть в кустах возле дома старика Посвольского и ждать, ждать, а эта штука так и не отключилась, и мне пришлось уйти и сесть на попутную ракету, оставив все им, подонкам. Майк перестал вытирать слезы и дал им медленно сползать по щекам в низкогравитационном поле госпиталя.
— Ну и черт с ними.
Он был таким опустошенным, злым и одиноким. Все оборачивалось против него, и его не оставляли в покое даже на секунду.
— Не надо мне было говорить о Земле. Она так далеко, и я все равно не могу вернуться, потому что они сцапают меня и сделают со мной бог знает что.
Придется мне отсидеться здесь. Буду работать, буду летать, когда мне позволят, только подучусь получше... то есть, я знаю, что смогу летать, если сосредоточусь. Мне просто нужно подготовиться. Я не могу сделать все правильно без подготовки, понимаешь. Нет, ты не понимаешь. Ты всегда все делаешь правильно. А у меня больше так не получается. Не знаю, что за чертовщина такая со мной происходит. Словно что-то во мне отказывается работать. Но я ничего не понимаю. Я этого всегда хотел и хочу. Если я не останусь здесь... если я не научусь это делать — то на что я, черт возьми, годен?
Майк услышал приближающиеся шаги. Потом голос:
— Привет, Майк.
Занавеска отдернулась.
— Черт, — пробормотал он, растирая лицо ладонями. — Спидбол?
— Нет, это Сквиб, — сказал робот. — И я должен извиниться, я некоторое время подслушивал.
— Ну, спасибо.
— Не сердись, Майк. Каждый время от времени чувствует себя свиньей.
Даже консервные банки.
— Да, но это была частная беседа.
— Думаешь, ей интересно, что ты чувствуешь?
Майк не нашелся, что ответить. Через минуту он спросил:
— А ты-то что здесь делаешь?
— Лек тебя ищет. Он скоро придет сюда. Майк так быстро вскочил на ноги, что у него закружилась голова.
— Ты сказал ему, где я?
— Лучше оставайся здесь, — посоветовал Сквиб. — Он тебя все равно найдет. Майк прислонился к контейнеру и закрыл глаза.
— Я знаю.
Сквиб подошел к контейнеру и громко постучал по стеклу.
— Эй, ты там! Просыпайся!
— Оставь ее в покое.
— А тебе-то что? Майк не ответил.
— По-моему, она очень глупо выглядит. Нет, в самом деле: рыжие волосы и голубая кожа.
— Мне не важно, как она выглядит.
— И у нее мания величия! Послушал бы ты по информационной сети, как она рассказывает всем и каждому о том, какой она великий пилот. Просто отвратительно.
— Заткнись!
— Я хочу сказать, что ты — иной раз — летаешь не хуже ее.
— Она лучше.
— Она зазнайка.
— Я больше не хочу этого слушать.
— Она тебе нравится?
— Не твое дело.
Сквиб пристально посмотрел на него.
— Нравится. Я думаю, она действительно тебе нравится.
— Ну и что? Сквиб отвернулся.
— До меня раньше не доходило. Мне всегда это казалось смешным, ты ведь на год с лишним моложе. Для меня ты был просто несмышленым ребенком.
Майк уставился на робота, затем на Тайлу в контейнере.
Сквиб отвернулся и произнес:
— Но знаешь, иногда мне было страшно оттого, что у тебя это несерьезно.
— Кто ты?
— Вот вы где, — сказал Лек, подходя к ним. — Майк, мне нужно с тобой поговорить. Майк не обратил на него внимания.
— Боже мой, — он не отрываясь смотрел на безучастное лицо Сквиба. — Погоди минутку. Кто ты?
— О-хо-хо, — простонал Лек.
— Прости меня, Майк, — попросил Сквиб.
— Почему ты мне не сказал? — крикнул Майк.
— Наверное, я должен был, — признался Лек.
— Вы смеялись надо мной!
— Вовсе нет.
— Это была моя идея, — сказал Сквиб.
— Но почему? — спросил Майк.
— Признаю свою ошибку, Майк. Мне нужно было раньше сказать.
Сначала мы собирались устроить сюрприз, понимаешь? А потом мне стало интересно, как ты отреагируешь на Сквиба, если не будешь ничего знать. Это было не правильно. Прости.
— Прости нас обоих, — добавил Лек. Майк молча смотрел на них. Лек широко улыбнулся.
— Послушай, Майк, ты действительно подделал программу на импульсном повторителе? То есть подрегулировал сигнал опасного приближения?
— А если даже и так? Это была грязная гонка.
— Да, но в пределах правил. Это большая разница, понимаешь. И парень, которого ты подрезал, — Дувр Белл? — он хочет, чтобы у тебя забрали лицензию.
