совсем случайно наткнулся. Оказывается, тут на дне такое течение из лагуны, меня оно как подхватило, как понесло! Я кое-как вышел из него, ухватился руками. Думаю: «Какая жесткая водоросль! Чувствую, что-то колет. Смотрю, торчит проволока. И тут я разглядел, что схватился руками за стальной канат, а под ногами палуба.
Костя то вскакивал, то садился от волнения.
Троня продолжал:
— Я сразу догадался, что это за корабль.
— Большой?
— Нет! Длиной метров тридцать. Стоит на дне, будто его нарочно поставили. Корпус со стороны рифов занесло песком и камнями. Палубные надстройки еще есть, только все в дырах. Здорово его об камни трахнуло! Мачты нету. На палубе песок, крабов полно, целый лес водорослей. Только там, где медь, ничего не растет.
— Ну, а что в каютах? В трюмах?
— Какой ты скорый, хочешь все сразу. Трюмы ведь задраены. И если бы я мог спокойно полазать там. Только заглянул в капитанскую каюту — и ходу!
— Почему? Воздух кончился?
— Какой там воздух! Воздуху еще на двадцать минут. — Он многозначительно кивнул на воду. — Они показались.
— Ух ты! Что же в каюте?
— Почти пусто. Ракушками все обросло... Какой-то сундук возле стенки.
— А где несгораемый шкаф?
— Может, в другой каюте. А может, вгорячах дедушка принял этот сундук за шкаф или забыл уж, что было. Ведь сорок лет прошло. Не шутка!
— Да, не шутка... Вдруг там сокровища?
— Что же еще?
На поверхность лагуны с плеском вынырнул Иван Иванович, а за ним показалась голова Лилианы Александровны в желтой купальной шапочке. Когда они подплыли, мальчики помогли им снять в воде акваланги и положили их в шлюпку. Пыхтя и отдуваясь, Иван Иванович с большим трудом, и то с помощью Кости и Трони, взобрался в шлюпку. Было видно, что он чем-то сильно взволнован, Лилиана Александровна, напротив, была очень спокойна с виду. Она так легко очутилась в шлюпке, будто ее вытолкнули из воды.
Все четверо несколько минут сидели молча и делали вид, что любуются отражением скал в лагуне да с превеликим интересом рассматривают красную медузу возле шлюпки. Иван Иванович первый нарушил молчание. Хлопнув себя по лбу, он сказал:
— Совсем забыл, что я нашел удивительно интересную штуку. Это, наверное, вулканическая бомба, обросшая целой коллекцией асцидий. — Он стал вытягивать линь с сеткой на конце.
Костя остановил его:
— Там нет вашей находки. Это не бомба.
— Что же?
— Сейчас достану. — Костя взял со дна шлюпки один из камней, приготовленных для грузил, стал на банку, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух и прыгнул в воду.
Троня с гордым видом учителя следил, как его ученик, покрытый серебряными пузырьками воздуха, быстро уходит в глубину. Вот он коснулся дна, схватил череп, поджал ноги, выпустил камень, перевернулся, оттолкнулся ногами от дна и быстро пошел к поверхности, работая ногами и одной рукой.
Троня принял от Кости череп и подал его Лилиане Александровне. Увидав золотые зубы, она вскрикнула и передала череп мужу.
— Боюсь. Возьми, пожалуйста!
Иван Иванович с любопытством стал рассматривать череп, попробовал отбить с него раковины, но это оказалось очень трудным делом. Наконец он положил его в рундук под кормовой банкой.
— У нас сегодня удивительно интересный день, — сказал он, многозначительно поглядывая на мальчиков. — Я бы сказал, что это день очень важных открытий.
— Да, необыкновенно важных. — Сказав это, Лилиана Александровна пристально посмотрела Троне в глаза и спросила: — А как ты провел сегодня время?
Троня выдержал ее взгляд и ответил:
— Пока не скажу. Но скоро об этом узнает весь мир.
— Почему же ты не хочешь открыть нам эту тайну сейчас?
— Не могу — и все. — Троня поднялся.
— Мы поклянемся, что никто не узнает этой тайны!
Вместо ответа Троня усмехнулся и прыгнул за борт.
Лилиана Александровна вопросительно посмотрела на смущенного Костю, потом на мужа. Иван Иванович сказал:
— Надо уважать чужие тайны, Ли. Ну зачем ты спугнула этого замечательного парня?
— Я не хотела его обидеть. Костя, что с ним?
Вместо ответа Костя, не вставая, бултыхнулся через борт и поплыл следом за Троней.
РАННИЕ ГОСТИ
— Кажется, самое время, — сказал Троня.
— Да, наверное, уже третий час пошел. Смотри, из ковша уже все звезды высыпались.
Они стояли у опушки сосновой рощицы, еле различая друг друга при свете звезд. Над вершинами деревьев промчался луч маяка. Тени от сосен тревожно заметались по земле, и снова котловина погрузилась в темноту.
— Пошли! — сказал Троня дрогнувшим голосом. — Вот как осветит...
— Ладно...
Они бесшумно пробрались через рощу. Возле дома Троня прошептал:
— Ну, теперь я один. Жди меня здесь.
— Нет, вместе так вместе! Пан или пропал!
— Тише! Не свисти носом.
— Сам не свисти!
— Говорю: тише! Все погубишь!
— Это ты не погуби!
С минуту они стояли прислушиваясь. Трещали цикады. Сонно урчал прибой.
— Идем! — еле слышно произнес Троня. — Только на пятки не наступай.
Вместо ответа Костя подтолкнул его в спину. Они остановились у раскрытого окна.
— Подсади!
Костя помог Троне взобраться на высокий фундамент, Троня подал ему руку, и Костя, ободрав коленку, очутился рядом с ним. Несколько минут они стояли, опершись на подоконник. Где-то в глубине здания неторопливо тикали часы. Троня перелез через подоконник и скрылся в темноте. Костя перебрался следом. Луч маяка на мгновенье осветил большую комнату, застекленные шкафы, большой стол, груду книг на нем, микроскоп, ослепительно белый лист бумаги, большую раковину. Когда комната снова погрузилась в темноту, Троня еле слышно прошептал:
— Ну, где ты там? Почему не зажигаешь фонарь? Видел раковину?
— Сейчас! Где?
— Тише ты! Что кричишь? На столе.
На полу появился желтоватый кружочек.
