выглядела? Скажем, решать примеры у доски — умственное занятие. Однако ученику не стало бы легче, если бы он постучал головой об доску.
Правда, иногда подобные упражнения помогают. Допустим, класс пишет диктант. Некоторые вертят головами. Учителя обычно думают, что двоечники заглядывают в чужие тетради. На самом же деле таким образом проводится разминка для головы. Убедиться в этом нетрудно: если учитель разрешит вертеться, то оценки будут выше. Странно, почему учителя не понимают настолько простого доказательства и мешают детям умственно развиваться.
Но в основном-то, конечно, зарядка вредна. Ведь если, к примеру, какую-нибудь машину редко включают, то она и мало изнашивается. Если не включают никогда, то она вечно простоит исправной. Почему же считается, будто человек от лишних движений становится здоровее? Наоборот, надо сесть и сидеть смирно, тогда организм, может, миллион лет не износится.
Именно поэтому многие мужчины любят отдыхать на диванах. Придут с работы и лежат, смотрят телевизор. А женщины бегают по магазинам, суетятся на кухне. И кто же в результате сильнее? Мужчины.
Между прочим, до всего этого можно додуматься, хорошо зная обыкновенные школьные учебники. Каждому известно, что когда-то на земле жили динозавры. Они ползали и прыгали. И допрыгались до того, что вымерли. А камни, среди которых они обитали, спокойно лежат до сих пор.
Школьников заставляют сидеть на уроках не шевелясь именно для того, чтобы они зря не тратили здоровье. Можно только вертеть головами для успешного освоения наук. А главное, надо читать учебники и вдумываться. Тогда никто не станет верить в такое антинаучное заблуждение, как зарядка.
Любовь пришла, любовь ушла
Открыв дверь кабинета, Витя остолбенел.
Петуния Самойловна сидела с проводом в ухе и что-то слушала!
Она ведь слушала и раньше! Как же он забыл? Как её не заподозрил?
Увидев шпиона, она неторопливо чем-то щёлкнула в ящике стола и затолкала провод тоже в ящик.
— Вам кто-то звонит то и дело, — сообщила она.
— Что говорит? — выдавил из себя шпион.
— Ничего не говорит. То есть говорит, что у него к вам секретный вопрос.
Ага, враг попался на удочку! Он старается опередить того, кому «на самом деле» предназначен документ о новейшем оружии.
— Да, у нас тут всё секретное якобы, — пробормотал Витя. Не мог же он сразу перейти на другое отношение к Петунии Самойловне. Следовало пока соблюдать видимость, будто он ничего не понял и речь идёт о конторских секретах.
Тем более что Петуния Самойловна, возможно, не шпионка. Она ли пряталась за горой бильярдов и толкнула их на Витю? А потом прибежала сюда? Что-то не похожа на неё такая резвость… Да и кто звонит, если о «документе» успела узнать одна Петуния Самойловна? Или она, прослушав запись, уже по телефону сообщила кому-то, и тот принялся названивать сюда? Но зачем же она продолжала сидеть с проводом в ухе?
Нет, она тут явно ни при чём. У Вити будто гора с плеч свалилась (уже второй раз сегодня). Он снял плащ и шляпу, повесил их у двери.
А Петуния Самойловна, наоборот, стала одеваться, по обыкновению сначала распихав мебель.
— Пойду погуляю, — заявила она. — Не буду мешать вашему секретному разговору.
У неё опять не получалось поймать рукав за спиной. Витя помог ей. И подозрения вспыхнули с новой силой! Точно так же она вертелась у вешалки перед тем, как Витя обнаружил погремушку в кармане плаща! Не Петуния ли Самойловна подсунула?
А в квартиру мог подложить Кощей… Сколько же врагов!
Толстая тётя торжественно выплыла в коридор. Шпион прислушался к её удаляющимся шагам, затем в окно увидел её на улице. Тогда он бросился к её столу и выдвинул ящик.
— Ф-фу-у… — облегчённо выдохнул он, обнаружив никакой не шпионский, а обыкновенный магнитофон. Точнее, плейер, который только играет, но не записывает. Рядом лежал футляр от кассеты. На нём перечислялись песни: «Любовь пришла», «Любовь ушла», «Любовь со мной», «Где ты, любовь?»
— Тьфу! — произнёс Витя и со стуком задвинул ящик.
Надо же было такому померещиться: эта толстуха — шпионка! Её ничего в жизни не интересует, кроме еды. Она и сейчас покинула рабочее место вовсе не потому, что не хотела мешать, — просто воспользовалась случаем лишний раз чего-нибудь пожевать в пирожковой или чебуречной. Вон у неё щёки-то какие — со спины видно!
Нет, пора, пора вплотную заняться врагами. До чего они довели Витю! Этак и свихнуться недолго, если подозревать каждого встречного-поперечного.
Как штык
Витя сидел, продолжая думать о щеках Петунии Самойловны. Такое впечатление, будто она за ними что-то прячет, как хомяк зерно. У хомяка щёки вместо чемоданов.
Между прочим, почему только у грызунов предусмотрено пространство за щеками? Людям оно нужнее, потому что у людей больше имущества, есть что носить. От сумок болят руки, от рюкзака можно стать горбатым. А засунешь что-нибудь за щеку, там не потеряется и не украдут. Странно, почему люди выдумывают всякие портфели и ранцы вместо того, чтобы развивать щёки. Было бы ещё и то удобство, что на уроке можно сказать, будто забыл дома дневник. Учительница же не полезет за щеку.
Телефон задребезжал.
— Алло, — сказал Витя.
Скрипучий голос осведомился:
— Товар при вас?
— А деньги при вас? — вопросом на вопрос ответил Витя.
Шпионы часто отвечают вопросом на вопрос. Им ведь нужно что-нибудь выведать, а не удовлетворить чужое любопытство. От них такую манеру переняли другие. Например: «Куда собрался?» — «А тебе зачем?» — «Уроки сделал?» — «А что?»
Витя продиктовал:
— Обменяемся через полчаса под столбом с часами. Вместо меня придёт другой, так безопаснее. Пароль прежний.
Конечно, дело было вовсе не в безопасности. Он решил послать вместо себя бизнесмена, потому что тот — жулик. Витя мог бы засмеяться, отдавая за тысячу долларов рисунок с огуречиками в штанах. А бизнесмен обманет и глазом не моргнёт. Веселиться будут враги — до поры до времени, пока не разглядят «покупку».
Шпион набрал телефон бизнесмена. Тот ответил, когда ещё в трубке не успел кончиться первый гудок.
— У самого телефона сидишь? — похвалил Витя.
— На коленях его держу, и рука на нём с утра.
— Во как… У тебя найдётся папка для тетрадей? Яркая.
— Красная есть.
— Положи в неё рисунок. Иди к столбу с часами. Подойдёт человек, спросит закурить…
— Какой человек? Как выглядит?
— Представления не имею.
