— Наши вернулись! Сожгли ещё три замка! Гонят пленных! — скороговоркой выпалил он.
Все поспешили на улицу.
На площади уже появился большой конный отряд. Анжела сразу узнала Дольчино и Маргариту, ехавших впереди. Широкоплечий воин в стальном панцире вёз за ними развёрнутый шёлковый стяг. На голубом полотнище ярко выделялось вышитое золотом солнце.
— Смотрите! Смотрите! — раздались в толпе голоса. — Опять отличился швейцарец Иоганн. Он дрался лучше всех и заслужил честь везти общинное знамя.
— Это не тот ли швейцарец, что принёс в мешке голову своего сеньора?
— Тот самый! Тащил её от берегов Роны.
— Отчаянный парень!
— Будешь отчаянным: у него на глазах повесили отца и братьев.
— А кто рядом с Лонгино Каттанео? Экая рожа и одет странно: ни купец, ни рыцарь.
Все обратили внимание на сухопарого человека в чёрном камзоле и круглом малиновом берете. Он уверенно сидел на лошади, с любопытством посматривая вокруг. Крупный нос, клювом выступавший под огромным выпуклым лбом, придавал его чертам ястребиное выражение. Вместо меча к поясу его был пристёгнут небольшой футляр, за спиной висел кожаный мешок.
— Это Ринальдо ди Бергамо, доктор из Верчелли, — пояснил один из гаттинарцев. — Он лечит от всех болезней и предсказывает судьбу по звёздам.
В толпе послышались одобрительные возгласы. Многие замахали руками, приветствуя учёного медика.
— Он тоже с нами!
— Да здравствует Ринальдо ди Бергамо!
В это время Анжела и Милано Сола увидели Джуффреди, ехавшего вместе с Паоло впереди нового отряда. Заметив своих, Джуффреди соскочил с коня.
Пока он обнимал отца и сестёр, на площади показались повозки с трофеями. За ними шли пленные. Феодалов и знатных рыцарей встретили свистом и улюлюканьем.
— Добро пожаловать, господа! — неслось со всех сторон. — Наконец-то добрались до Гаттинары!
— Взгляните на этого раскормленного барана, — смеялись над толстяком в бархатных портках. — Бедняга еле донёс сюда своё сало.
— Ишь как поглядывает! Точно пойманная гадюка.
— Ничего, здесь у него спеси поубавится!
— Откуда столько пленников? — поинтересовался Милано Сола.
— Тут сеньоры со всей округи, — пояснил Джуффреди. — Ещё вчера мы взяли штурмом Греджо, а утром захватили Альбано и Квинто. Сейчас путь на Верчелли открыт. От Новары до Бьелла не уцелело ни одного замка…
Вечером вокруг большого костра, пылавшего на каменном возвышении у часовни, собрались гаттинарцы. Под широким полукруглым навесом, сооружённым из рыцарских шатров и палаток, за празднично накрытыми столами ходили по кругу огромные оплетённые бутыли, привезённые в числе других трофеев.
— Отведайте мальвазии, — наполняя кубок, потчевала Маргарита соседа. — Я плохо разбираюсь в медицине, но думаю, после дальней дороги такое лекарство самое подходящее.
— Ничто так не восстанавливает силы, как глоток доброго вина, — согласился Ринальдо ди Бергамо.
— Святая истина, — отозвался сидевший напротив Амброджо Саломоне. — Если бы все лекари на земле придерживались этой теории и поменьше травили людей разной дрянью, на земле давно бы забыли, что такое болезни.
— Скажи, чем закончились твои опыты с серной пылью? — повернулся к медику Лонгино Каттанео. — Помогла она найти философский камень?
— Легче предсказывать невеждам судьбу по расположению планет, чем угадывать свойства веществ. Вместо золота я получил китайский порошок и чуть не взлетел на воздух. К счастью, вспыхнул лишь осадок на дне пробирки. Я отделался ожогом. Перекинься пламя на стоявшие рядом банки, от моего дома остались бы развалины.
— Неужели порошок вызывает столь сильные разрушения? — заинтересовался Дольчино. — Неплохо бы запастись им. — Он внимательно взглянул на собеседника. — В Верчелли против нас готовят новый поход. Ходят слухи, что папа обратился ко всем христианским государям и многие обещали послать войска. Не знаешь, кого они теперь прочат в кондотьеры?
— Пока отрядами командует племянник епископа Симоне Колоббьяно. Объединённые же силы возглавит монферратский маркиз. Он должен доставить из Алессандрии осадные орудия и привести семь тысяч воинов. К концу месяца рассчитывают собрать десятитысячную армию.
— Десять тысяч! — воскликнул капитан стрелков. — Чёрт бы их побрал!
— Надо было сразу наступать на Верчелли, — с досадой произнёс Паоло. — После разгрома союзников мы могли захватить город и двинуться на Рим. Но крестьяне предпочли разойтись по домам. Сев для них оказался важней победы.
Дольчино с участием похлопал юношу по плечу:
— Не горюй, пока плод не созрел, нет смысла трясти дерево, время — союзник тем, кто умеет ждать.
— Ждать да надеяться не в наших правилах, — заметил Амброджо. — Солдату лучше не задумываться о завтрашнем дне. До него ещё надо дожить, а это не каждому удаётся.
— Осталось не так уж долго. Через день мы будем под стенами Верчелли. И, если епископ откажется принять нас с должными почестями, окрестные монастыри дорого заплатят за его невежество.
— Завтра выступаем! — зашумели сидевшие вокруг. — Правильное решение! Чем ждать, когда сеньоры соберутся, лучше самим взять их за горло.
Гаттинарцы принялись с жаром обсуждать план предстоящего похода. На небе давно уже появилась луна и зажглись звёзды, а за столами всё ещё слышались возбуждённые голоса.
У стен Верчелли
Через день конница Дольчино появилась у стен Верчелли. Войско католиков, устрашённое победами патаренов и слухами об их многочисленности, не решаясь вступить в открытый бой, поспешно заперлось в городе. Насмерть перепуганные епископ и члены городского совета послали гонцов к папе и союзникам, умоляя о помощи. Монахи и священники, сбежавшиеся со всей округи, обратились к солдатам и горожанам, увещевая их спасти божьи храмы. Всю ночь, не умолкая, били в набат колокола.
Гаттинарцы воспользовались растерянностью врагов. Осадив город, Дольчино разослал во все концы проповедников, призывая народ покончить с сеньорами и духовенством. Повсюду запылали замки, монастыри.
Всё это заставило соседние государства ускорить сборы и подготовку союзного войска. Из Алессандрии и Касале, из Павии и Милана, из Новары и Бьелла на помощь осаждённым были посланы рыцарские ополчения и наёмники. Они объединились под знамёнами маркизов Райнерия ди Монферрато и Мабфредо да Салюццо и двинулись к Верчелли.
В миле от Верчелли, на краю старого бора, где лес подходил к самой Сезии, раскинулся лагерь повстанцев. Наспех сколоченный частокол и поваленные друг на друга деревья стеной окружили длинные ряды шалашей, навесов, палаток. Несмотря на ранний час, в центре лагеря, на площадке, перед большим шатром толпились гаттинарцы. Их лица были угрюмы.
На носилках у входа в шатёр лежал тяжело раненный Паоло. Ринальдо ди Бергамо и Маргарита
