возводили новые бастионы, расширяли оборонительную линию, строили прочные перекрытия над домами и переходами. С обстрелом вражеских баллист постепенно свыклись. Изучив места, куда не долетали камни, осаждённые начали ходить вдоль стен и вскоре перестали обращать внимание на обстрел.
Дольчино зорко следил за каждым шагом противника. Зная по опыту, какую угрозу таит в себе осада, он прежде всего заботился о доставке и сохранении провианта. Благодаря своевременному сооружению тайного хода к колодцу в крепости не было недостатка в воде. Расход продуктов строго контролировался. Апостолики стремились использовать всякую возможность, чтобы пополнять свои запасы.
По подземной галерее на западном скате горы почти каждую ночь спускались в долину группы разведчиков. Они поддерживали связь с крестьянами из соседних деревень, перехватывали обозы союзников, нередко приносили ценные трофеи.
Оставшийся в Триверо Федерико ди Новара регулярно сообщал о передвижении войск.
Избегая рискованных схваток с крупными отрядами, воины патаренов нападали на мелкие заставы, вырезали патрули, убивали зазевавшихся часовых. Иногда им удавалось проникать в расположение католиков, поджигать их склады, разрушать отдельные форты и казармы. Но через день-два разрушенные сооружения восстанавливались и количество солдат на том участке удваивалось. Тиски папской армии всё плотнее сжимались вокруг Цебелло.
Перед высоким палаццо триверского подесты, куда с наступлением осени перебрался из Моссо епископский двор, остановилась большая гербовая карета. Кардинал Наполеоне ди Сант Андриано в сопровождении двух рыцарей и монаха-доминиканца неторопливо поднялся по мраморным ступенькам. Епископ и собравшиеся в гостиной капитаны почтительно приветствовали высокого гостя.
— Наконец-то, монсеньор, снова имеем счастье вас видеть. — Райнерий торжественно обнял папского легата.
— И не только меня, — обернулся Наполеоне. — Граф ди Мазино привёл своих храбрых воинов. — Он кивнул на одного из рыцарей.
— Превосходно! Я знаю, у графа с еретиками старые счёты. — Епископ протянул ди Мазино руку. — Сейчас самое время свести их.
— Ваше преосвященство правы, — с достоинством отозвался граф. — Сильные духом побеждают или гибнут. Слабые боятся смерти и потому никогда не побеждают.
— Отлично сказано. Истинный христианин всегда должен доводить начатое до конца.
— Когда этот истинный христианин спасал шкуру под Кампертоньо, он рассуждал иначе, — прошептал Симоне Колоббьяно стоявшему рядом Пьетро ди Кваренья.
— Чтобы заслужить отпущение грехов, и заяц готов рычать по-волчьи, — усмехнулся верчельский консул.
— А вот сеньор Серра да Казале, — продолжал кардинал, указывая на второго рыцаря. — Маркиз Монферратский доверил ему вести сюда доблестных алессандрийцев.
— Очень кстати! — обрадованно воскликнул епископ. — Мы как раз собираемся полностью окружить отступников. Возведём ещё крепость у Селла ди Каулера, и ересиарх лишится последней возможности спуститься с горы.
— С этим следует поспешить. Если Дольчино покинет Цебелло, ваши труды потеряют смысл.
— Близятся холода. Сейчас ему некуда идти. Разве вернётся на Лысую Стену.
— Как бы то ни было, лучше их не упускать. Не то придётся всё строить заново.
— Я того же мнения, — согласился Райнерий. — Но, прежде чем продолжать разговор, мой долг — позаботиться о вашем здоровье, монсеньор. После дальней дороги в нашем возрасте настоятельно рекомендуют отдых.
Епископ бережно подхватил кардинала под руку и повёл в свои апартаменты.
Контрудар
В глубине ущелья по берегам неширокого ручья ещё стелился утренний туман. Ровное журчание потока, катившего по дну мелкие камни, лишь изредка нарушал всплеск рыб. Неслышно ступая, из зарослей орешника выбежала серна. С минуту она неподвижно стояла, прислушиваясь и нюхая воздух, потом неторопливо подошла к воде. За ней потянулись другие.
Внезапно над ручьём раздался глухой свист стрел. Три козы, упав, забились на песке. Остальные мгновенно скрылись в кустах. На противоположном берегу из камыша показались охотники.
— А ты прямо в ухо! — осматривая животных, воскликнул Паоло. — Я бы не решился выбрать такую цель.
— Чаще стреляй, и у тебя получится, — засмеялась Анжела. — Главное, жми плавно на крючок.
— В стрельбе с ней лучше не тягаться, — не скрывая зависти, заметил Энрико.
— Ты тоже бьёшь отлично, — потрепал мальчика за вихор Паоло. — Поищи-ка шест покрепче, пока я свяжу им ноги. Пора возвращаться. Милано уже, верно, ждёт.
— В прошлый раз мы с дедом убили большую лань. А дотащить не могли. Пришлось половину бросить. — Энрико положил арбалет и, вынув нож, стал срезать молодую берёзку.
Через несколько минут козы были подняты на длинный шест, и стрелки с тяжёлой ношей тронулись в путь. Они долго шли вверх по ущелью, пока чуть заметная тропинка, проложенная в чаще леса, не вывела их на большую поляну. Десятки шалашей и навесов, видневшихся под старыми елями, окружали её со всех сторон. В центре у костра сидели и лежали воины, одетые в шкуры.
— Явились! И не с пустыми руками! — радостно поднялся навстречу Милано Сола. — Сегодня вы первые.
— У водопоя подстрелили, — отозвался Энрико, устало опускаясь на землю.
— Молодцы! Будет чем накормить наших. Они вот-вот должны спуститься с горы.
— Что у крестоносцев? Не сняли лагерь? — вытирая лоб, спросил Паоло.
— Какое там! Отряды всё подходят. Видно, и с этого конца будут строить укрепления.
— Если поставят здесь крепость, мы не сможем пользоваться даже тайным ходом.
— В том-то и дело, — согласился старик. — Я уже говорил с Лонгино Каттанео.
— А он?
— Велел не спускать с них глаз, но не трогать. Отправился сам к Дольчино Надо что-то решать.
— Лучше погибнуть в схватке, чем сидеть в осаде, — тихо сказала Анжела. — Второй раз такого не вынести.
— После тяжёлой зимы на Лысой Стене все так думают. — Милано мельком взглянул на дочь и принялся свежевать коз.
В маленькой башне западного бастиона, прикрывавшего подступы к вершине Цебелло, Дольчино, Маргарита и Лонгино Каттанео наблюдали за строительством нового лагеря крестоносцев. Тысячи солдат валили лес, обрубали ветви, стаскивали огромные стволы к местам, где уже начали копать рвы и возводить палисады. Широкие, ровные просеки тянулись от строящейся крепости, охватывая подножие горы. По недавно проложенной дороге беспрерывным потоком текли обозы.
Лонгино Каттанео оторвал взгляд от бойницы.
— К вечеру замкнут кольцо. Спешит епископ. Боится, как бы мы не ушли.
— Балкой можно ещё спуститься незамеченными, — отозвался Дольчино. — У ручья для атаки отличные позиции.
— Хочешь рискнуть?
— Завтра будет поздно.
— Но там почти вся армия.
— Тем лучше. Они так уверены в своих силах, что оставили лишь небольшие заслоны.
— Если уж нанести удар, то со склона Каулера. Оттуда не ждут, и отступать им придётся к обрыву…
