плакатами, зонтиками, сумками.
– Прекратите кощунство! Гоните сектантов проклятых! Свальный грех здесь у них!
По ближнему к сцене проходу бежал поп в черной рясе, крутя над головой крест на цепочке – как пращу.
Толпа выплеснулась краем на сцену, вытолкнув вперед попа. Глаза его действительно сверкали молниями – без всяких преувеличений.
Он схватил микрофон.
– Покайтесь, грешники! Утишьтесь, одержимые бесами! Христом Богом заклинаю вас – покайтесь!
Блондинка убежала за кулисы. Пожарник вскочил, заслоняя Свами, и выхватил у попа микрофон.
– Покайтесь, еретики! Вспомните грешников, которых покарал Господь по слову Моисея-пророка, евреев, поклонившихся поганым идолам, кумирам ложным! – взывал поп уже мимо микрофона.
Свами перехватила микрофон, поданный пожарником.
– Вот вам и любовь – с палками прибежали. Из ближнего, видать, прихода послали раздавать благодать дубинками.
– Церковь московская почиет в сытости и лести, не видит крамолы, не гонит еретиков безбожных! – кричал поп. – Мы истинно православные, мы большевикам не продавались, по катакомбам скрывались, мы и жирным московским приходам не подвластны!
– Вот видите, сестры и братья, православные и между собой грызутся как волки, а приходят нас любви Божьей учить.
– Покайтесь, еретики поганые! Изгоните бесов! Узрите свет Христа!
– Христа? Да ведь не было никакого Христа. Он есть мужской бог выдуманный! Веровать надо в единую Мати, Дочу и Душу Святую. Христос-то ваш, говорят, непорочно был зачат или как?
– Перестань богохульствовать, дьяволица белая! Христос Бог Отцу единосущный родился от непорочной девы ради спасения нашего! Язык у тебя сейчас отсохнет, молния тебя разразит на месте. Испепелит, как испепелил Господь Содом и Гоморру!
Свами выдержала насмешливую паузу.
– Не испепелил. И язык не отсох. А что правда: Мати Божа родила во спасение людям Дочу свою от непорочного зачатия. Дочу! Потому что от непорочного зачатия не может мужская тварь родиться, только Дочь единополая. Пора бы знать уже. За открытие непорочного зачатия уже и Нобелевскую премию дали. Дева родилась, Дева мир спасла! Деву Понтий Пилат бичевать приказал и на кресте распять! Деву! А мужики потом подменили правду, бороду пририсовали, Дочу в Сына обманом превратным превратили!
Бедный попик онемел от такого кощунства. А налетчики затихли.
– Дева спасла мир! – гремела Свами в микрофон, так что хрипели старые динамики ДК Водных путей. – Потому и живы люди до сих пор, что защищены любовью Девы, подвигом ее на кресте! Но Дьявол подменил правду, бороду Деве пририсовал и ненужные ваши мерзкие части подвесил, Деву Христю, Дочу Божу Христом обернул – и оттого нет мира две тысячи лет уже! Мир и правду украл Дьявол в разрушительной силе своей мужской. Но близится последнее пришествие Девы, разверзятся земли и провалятся враги Её- Их! Истинно говорю Вам: близятся сроки! Верные спасутся, а неверных истребит Госпожа Божа, истребит в великой милости своей, потому что лучше гибель вечная, чем мерзкая жизнь в темноте и лжи! Или жить по воле Божи, жить в свете, правде и любви, или не жить совсем, сгинуть без следа – таков приговор изречен племени людскому!
Опомнившись, попик пытался перекричать кощунью:
– Опамятуйтесь, люди! Выйди вон, кто крещен! Блажен муж иже не идет в совет нечестивых! Закройте уши, завесьте глаза!
Но слышали его разве в трех рядах, а Свами заполняла весь зал, и за двери, наверное, доносилось:
– Истинно говорю, скоро числа переменятся! Взгляните на календарь! Уходят черные века под мужским знаком Кола, на тысячу лет воцарится женская Двойка, рождение истины знаменующая. А вслед еще тысяча лет женственной Тройки, символа кормления детей света Божественной Грудью! Отмеряны сроки: сменится мужской Кол женской Двойкой – и наступит царствие Слабодного Сестричества!
– Бес в нее вселился! Бес соблазняет!
– Уста-лоно-сосок-сосок! Вот крест наш женский! Вот врата любви! Будем узнавать подруга подругу, осеняя себя крестом Сестричества! Эти сосредоточия любви особо благословила Госпожа Божа! Уста-лоно- сосок-сосок!
И Свами раз за разом осеняла себя крестом женским, учительствуя перед толпой.
Зрелища надругательства над крестным знамением придало силы попику. Он вырвал микрофон из рук Свами.
– Да она же жидовка тайная! Неужели не видите, православные?! Свами ваша – она же Сара! А вся братия ее бесовская – Сарабанда!
Пожарник схватил попика сзади, потащил вглубь сцены, а завхоз выхватил микрофон и вернул Свами.
Свалка скатилась прямо на весталок. Схваченный сзади попик размахивал руками, раздавая пощечины:
– Шлюхи бесовские! Твари сектантские!
Вблизи он вовсе не казался маленьким попиком – красный, всклокоченный, он словно бы обжигал силой веры и ненависти.
Свами гремела снова, не слыша борьбы за спиной.
– Идите, сестры и братья, несите истину. Не слова побеждают, а прямое чувство. Подойдите к каждой и каждому, не знающим истины и любви, поцелуйте в уста, наложите ладонь на лоно как Печать Любви – и передастся истина скорей всяких слов лукавых. Слугам бесовских заблуждений приходится нанизывать множество слов, чтобы смутить неразумных детей Госпожи Божи, отвлечь от единосущной Троицы: Мати, Дочи и Святой Души. А нам дано сеять зерна истины без слов, одними касаниями: уста целуют, ладонь налагает Печать Любви. Идите сегодня с любовью в душах, веруйте в Госпожу Божу в тройном Её-Их облике, несите истину во мрак людской – и поспешайте: скоро числа переменятся, скоро Сестричество наследует Землю, и не останется на ней места тем, кто упорствовал во грехе и не поклонился Мати, Доче и Святой Душе. Госпожа Божа выметет человеческий мусор, как рачительная хозяйка, метущая за порог светлого дома пыль, прах и помет крысиный! Трудитесь же во славу Госпожи Божи, ныне же трудитесь вдвойне, проводите летнюю разъяснительную кампанию по внедрению нашей самой истинной и передовой веры, потому что легкие одежды способствуют прямой передаче истины, обжигающей силе Печати Любви. Бедные люди заточены в своих одеждах как в гробах походных, помогайте им выходить из смертного этого одиночества в жизнь теплую и тесную. Помогайте им, они ждут, когда сбросят наконец сии гробы повапленные и вернутся в жизнь райскую, где ни стыда, ни греха. Рухнут препоны между людьми – и соединимся в радости. А мы в Слабодном Сестричестве уже соединились, мы – семья нежная, где каждая и каждый лелеет и покоит сестер и братьев. А кто еще не тверды и не бодры духом, подходите ко мне, возлюбленные сестры и братья, кто не сорвал еще с себя последние лоскуты саванов смертных пуговчатых, подойдите и получите от меня Печать Любви и целование – и уйдете отсюда исцеленные телами и душами, наполнитесь космической силой, чтобы нести ее отсюда страждущим душам, коснеющим во мраке людском.
К Свами выстроилась очередь. Сестры и братья получали предписанные прикосновения и отходили просветленные.
Двое здоровых попутчиков с помощью пожарника схватили попика крепко и без очереди подтащили к Свами. Бедняга кричал: «Бесы! Блудница Вавилонская! Сгинь!», но вырваться не мог. Руки ему крутили за спиной, и Свами чуть наклонилась, потому что выросла на полголовы выше врага своего, пробралась сквозь дикий волос губами к его кричащим губам, забрала их в свои, замерла, оторвалась, проговорила с улыбкой:
– Ты плюнул в меня, братец, а для меня это как семя твоей любви.
– Сарабанда! Блудница Вавилонская!
Не отвечая, Свами наложила Печать Любви и задержала ладонь.
– Да и ты, братец, любишь меня. Спасибо. Видишь, слова лгут, а прямая любовь передается – и ты сам
