разрядилась, собрание перешло к обсуждению диспозиции на завтра. В самом конце затянувшийся на четыре часа совет Нахимов закончил словами:
- Письменный приказ на завтрашний бой, каждый из вас получит через час. Помните господа, и у стен есть уши. А потому меньше разговоров. Полковника Ларионова, прошу задержаться.
Полные впечатлений от бурного военного совета генералы стали расходится, кто к себе на квартиру, кто на бастионы.
Обсудив еще раз накоротке с Ларионовым завтрашние действия, подписав распоряжения начальникам редутов и люнета, Нахимов сказал полковнику:
- С Богом!
Глава 10. На линии.
Ночь упала на истерзанную землю внезапно и сразу. Как это бывает только на юге, небо неуловимо из темно-синего, сразу стало черным. На черном бархате высыпали крупные, яркие звезды. Звездам не было дела до людских переживаний и трагедий, они сияли равнодушной холодной красотой.
Обстрел со стороны союзников с наступлением ночи заметно стих, но совсем не прекратился. Как выразился многоопытный фельдфебель Аким Иваныч, воевавший с четырнадцатого года, 'беспокоящий огонь - и убить не убьют и спать не дадут'. Роту саперов, предназначенную для рытья окопов, вел к месту работ младший ротный офицер, прапорщик Иволгин. Ускоренный курс инженерного училища, восемь месяцев, вместо пехотных трехмесячных школ прапорщиков, все равно не давал ему уверенности в себе. Иволгин очень волновался.
В ночи раздавались звуки шагов, позвякивание инструментов и тяжелое дыхание уставших людей. После перехода, все рассчитывали на отдых, но вместо ночи в палатках на бивуаке, роту погнали на тяжелую ночную работу. Стрелки тринадцатой роты, которые должны были занять окопы, придут под утро, на готовенькое. Несмотря на объяснение, что тем придется сидеть в окопах безвылазно весь следующий день, саперы, привыкшие только руководить 'крупой' были недовольны.
Ломая спички от волнения, прапорщик изучал в укромном месте план работ. Подозвав взводных унтер-офицеров, выслушав их, он отдал приказ и людей, наскоро разметив позиции, развели на работу.
* * *
- Черт бы взял эту землю, после травы сплошная глина. Как камень.
- Бога не гневи! Вон во втором взводе, под глиной самый настоящий камень и есть.
- Не дай Бог, все руки собьем...
- Никита Федорыч, расскажи про войну ...
Буквально вгрызаясь в землю лопатами и кирками, саперы вели свои солдатские разговоры. Со стороны третьего взвода послышался смех. Там ефрейтор Куприянов, передав лом другому саперу, рассказывал как полковник Ларионов, влупил их ротному.
- А ты почем знашь? Нешто под столом там подслухивал?
- То-то и знаю, 'солдатский телеграф' донес, деревня!
- Не из деревни, из села мы. А ты, городской штоль?
- То-то, и городской.
- Прекратить разговоры! Я тебя Куприянов под винтовку, на редут под обстрел поставлю, ежели еще языком своим балаболить будешь!
- Молчу Аким Иваныч! Молчу!
- Кончай разговоры! Работайте! К утру готово должно быть!
- Аким Иваныч! Покурить бы! Смерть охота!
- Прапорщик не дозволяет.
- Так он у люнета счас! Мы по быстрому...
- Ладно, только шинелью накройтесь. Не дай Бог увидит!
* * *
На редутах и люнете, севастопольские солдаты и матросы, тоже занимались земляными работами. С наступлением темноты, вынесли раненых. Обратной дорогой притащили орудийные станки взамен разбитых. Сейчас с хрипом поднимали на них орудийные стволы. Работами руководили начальники укреплений.
Примерно через три часа, после начала работ саперами, на люнете появились полковник Ларионов, капитан Коростылев и провожавший их лейтенант 4-го флотского экипажа Брылкин.
Бросившийся к начальству с докладом Иволгин, зацепился за камни, упал больно ушиб локоть.
- Экий Вы неловкий, прапорщик.- Сказал ему ротный командир: - осторожнее в темноте надо. Ну что у Вас?
- Господин капитан, грунт тяжелый, в наставлении ...
- Я знаю, что написано в наставлении. Господин полковник, позвольте все самому осмотреть?
- Да, конечно, Аркадий Олегович, мы пока с Дмитрием Николаевичем пойдем к редутам, потом вернемся.
- Господин полковник, Вы по балке осторожнее, там неудобно все ...
- Спасибо прапорщик. Идемте Дмитрий Николаевич.
Брылкин, как знающий местность, шел, впереди предупреждая Ларионова о препятствиях.
Через пятнадцать минут фельдфебель саперной роты уже докладывал Ларионову о ходе работ.
- Ваше Высокоблагородие! Так, что на аршин уже заглубились, но тяжело очень, а люди и так уставшие. Да там вот, изволите видеть, не земля, сплошной камень. Ломами и кирками бьем по очереди, а все равно все руки отмотали. Помощь бы нам ...
- Нет, фельдфебель, сегодня не ждите. Передайте людям, завтра сутки отдыха. Никуда и не на что людей привлекать не будем. Отоспятся и отдохнут. Но сегодня, кровь из носу, чтобы окопы были готовы.
Фельдфебель, судя по его расхристанному виду, сам только что долбил камень ломом, обреченно вздохнул.
- Дайте людям возможность перекурить и передохнуть четверть часа, и за работу.
- Слушаюсь, Ваше Высокоблагородие!
- Пойдемте к редутам, Дмитрий Николаевич, показывайте дорогу, а то тут в темноте черт ногу сломит.
- Пожалуйте за мной, Андрей Васильевич. - Предупредительно сказал лейтенант, которому Ларионов после представления сразу сказал: 'Без чинов'. По дороге лейтенант продолжил рассказ о Нахимове:
- По званию он хозяин Севастополя, постоянно бывает на укреплениях, вникая во все подробности, если кто из генералов ссорится, достаточно одного его слова для прекращения этого. Но вот с воровством, ничего сделать не может-с. Ведь как мы мерзли зимой, а полушубков нам не привезли. Говорят, украли.
Ларионов знал эту историю. Давным-давно, еще в прошлой жизни ему довелось познакомиться с одним письмом. Письмо, кстати не подписанное, видимо принадлежало перу знающего и болевшего за дело человека. 'Деньги, выделенные на постройку зимних вещей разворовали, но часть полушубков все, же сшили. Но когда встал вопрос об их отправке в Севастополь, оказалось, что деньги на перевозку разворованы. Доставили полушубки только в июле, но они были такого скверного качества, что сваленные в одном из сараев Симферополя, начали разлагаться и издавать страшное зловоние. В то же время, подрядчики неслыханно обогатились ...'.
- Дмитрий Николаевич, а сейчас привезли полушубки?
- Нет, Андрей Васильевич. Не слышал об этом.
'Вот чем надо бы заняться капитану Степанову. А не вопросами разведки и контрразведки. Впрочем, он и железной дорогой заняться сможет, там ведь тоже подрядчики, и народовольцами надо заняться.
