защелкнула на собачку замок, прислонилась спиной к двери и с изумлением и страхом начала прислушиваться к себе.
Несколько секунд стояла в странном оцепенении.
Первая ночь с первым мужчиной в ее жизни не произвела должного впечатления.
Вот так!
Совсем не этого ожидала Кристина, когда мечтала, фантазировала об этом, когда в десятках вариантов представляла себе, как это произойдет, и что именно она при этом будет испытывать. Совсем не этого.
Все произошло как-то очень быстро и слишком примитивно.
Да, да! Точнее не сформулируешь, именно, примитивно.
Кристина не стала подходить к окну, не видела, как садится в свою уродливую машину Майк, не помахала ему рукой. Только когда услышала низкий гул отъезжающего джипа, она встряхнулась. Вошла в комнату, внимательно осмотрелась.
Потом начала педантично расставлять все по своим местам. Всех кукол, мишек, все книги, вазочки, шкатулочки. Этот непоседливый Майк с утра успел все предметы в квартире потрогать руками, рассмотреть со всех сторон и, разумеется, все поставить не на свои места. Не так, как они должны стоять. У каждой вещи в квартире Кристины свое точно определенное место. Импровизаций в этом вопросе Кристина не терпела.
Возвращая квартире прежний вид, вытирая несносную пыль, ежедневно невесть откуда возникающую, Кристина чувствовала, она освобождается от психологического давления Майка, от его мощного прессинга.
«Нет, нет!» — мысленно приказывала она себе. «Больше никаких встреч! Одной жить гораздо лучше. С этим типом можно, конечно, встретиться еще раз. Только один раз. И все! Может быть, два. Не больше. Сама не заметишь, как попадешь под его влияние».
Закончив уборку, Кристина подошла к зеркалу и внимательно осмотрела себя.
«Ничего мордашка!»
Потом взяла в шкафу свежее полотенце, вошла в ванную и второй раз приняла душ. Стоя под ниагарскими струями, Кристина мысленно прикидывала. Завтра, на худой конец послезавтра надо непременно сходить к Галине Петровне, подруге матери. Та работала в районной поликлинике. Надо на всякий случай ей показаться.
Кристина была очень чистоплотна. И слегка брезглива. Как домашняя кошка. Патологически боялась, каких либо последствий после первой ночи с первым мужчиной.
«Больше никаких встреч!» — мысленно повторила она приказ, готовя на кухне традиционный завтрак и параллельно наводя стерильную чистоту.
«Больше не звонить!» — пробормотал себе под нос Майк, втискиваясь в поток машин на Садовом кольце. «Сам не заметишь, как окажешься с хомутом на шее!»
И, разумеется, оба чудовищно заблуждались. Уже через час оба думали исключительно друг о друге. И мысленно постоянно пререкались.
Парадокс характера Майка заключался в одном, на определенном этапе жизни он стал наплевательски относиться к материальной стороне этой самой жизни. Вскарабкался на свою персональную Фудзияму, ну и ладушки. Что есть, то есть. Уровень среднего класса как-то поддерживался сам собой. Деньги были. Постоянно. Приличные деньги. Заказы шли косяком. Работа и вообще вся жизнь обрели некий автоматизм.
Любил ли он деньги? Да, нет. По большому счету, в отличие от всей своей тусовки, ему было глубоко наплевать на них. Разве только свобода. Деньги давали ощущение, пусть и ложное, обманное, но все же ощущение свободы.
Живопись? Страшно было признаться самому себе, но к ней стал равнодушен. К своей персональной живописи, во всяком случае. Где-то глубоко, в самом укромном тайнике души, в заповедной зоне пульсировал еще крохотный живительный родничок энергии, билась еще некая творческая жилка. Одно время Майк был уверен, все, точка! Он ремесленник, делец, профессиональный мазила. За что боролись, на то и напоролись. Родничок иссяк, творческая жилка биться перестала, атрофировалась за ненадобностью.
Но, нет! С изумлением и радостью и даже некоторым испугом, с момента встречи с Кристиной, он почувствовал! Родничок опять ожил, нервная жилка бьется все сильнее. А когда она совпадает с биением сердца, становится совсем как-то некомфортно. Хочется тут же сотворить нечто из ряда вон. И вовсе не в сфере живописи.
Стало быть, жив еще! Жив, Мишутка!
Свет единственного фонаря со двора шевелил тенями голых веток деревьев на потолке комнаты Кристины. Изломанные темные резкие линии складывались в причудливые абстрактные графические рисунки. И тут же распадались. Можно было бесконечно лежать на спине и разгадывать их смысл.
Кристина и Майк лежали на тахте под белоснежной простыней и сосредоточенно глазели на потолок. Можно подумать, им показывали на нем, как на гигантском экране какой-то увлекательный психологический детектив.
В темноте люди всегда почему-то разговаривают шепотом. Опыт пещерных предков. Не обнаруживать лишний раз себя во враждебном мире.
Майк и Кристина тоже переговаривались шепотом.
— Солнышко! Ты какая-то очень полноценная. Все у тебя просто и ясно. Да, да. И не перебивай, ради Бога. Легкая хромота только добавляет тебе шарма, обаяния. Даже сексуально, если хочешь. Знаешь, одно время у девиц было модно легкое косоглазие. Почему-то считалось, оно придает им сексапильности.
— Теперь пошла мода на хромоногих? — неожиданно зло спросила Кристина.
— Зачем ты так! Вовсе это не твой стиль.
— Наплевать мне на все моды. Я хромаю по жизни в ногу сама с собой!
Несколько секунд оба сосредоточенно молчали.
Странные разговоры ведут люди в постелях, на ночь глядя. Такой полет мыслей, такие глубины философии, такие интеллектуальные зигзаги, дух захватывает.
— Все-таки, ты наглый. Очень наглый.
— Ничего подобного!
— Самоуверенный, беззастенчивый, наглый тип.
— Внутри я скромный и неуверенный в себе. Даже интеллигентный.
— Внутри!? Господибогмой! Так глубоко внутри, не разглядишь в микроскоп.
— Мы сегодня не в духе?
— Я всегда в духе.
— Что-то не так? Что тебя опять не устраивает?
— Господибогмой! Ты можешь просто помолчать?
Майк глубоко вздохнул и несколько секунд, действительно, сосредоточенно молчал. Потом не выдержал, его распирало желание поговорить. Кристина напротив, была тиха, задумчива и сосредоточена на чем-то своем, глубоко личном.
— Солнышко! Я хочу сделать тебя счастливой.
— Хвастун! Помолчи!
— Есть у тебя мечта? Чего ты хочешь больше всего в жизни? Скажи, я все могу!
— Господибогмой, помолчи!
— Я очень серьезно. Я очень настырный человек. У меня куча влиятельных друзей. Практически могу все. Есть у тебя конкретное желание? Чего бы ты хотела?
— Чего бы я хотела? — задумчиво произнесла Кристина, — Тебе этого не понять.
— Где уж мне.
Кристина долго молчала. Потом, горько усмехнувшись, тихо сказала:
— Я бы хотела станцевать вальс с Шарлем Азнавуром. Хотя бы один тур.
