Снежная почта

Слова

1.

Мой друг, не верь словам случайным!
Их смысла явного стыжусь.
Каким бы ни был я печальным,
Тебе веселым покажусь.
Каким бы ни был я серьезным,—
Я легкомыслен на словах.
Так дождик не бывает грозным,
Когда он зашумит в ветвях.
И, лишь прислушиваясь к звуку
Отдельных капель над собой,
Ты все поймешь: и стыд, и муку,
И грех необходимый мой.

2.

Не верь словам случайным,
Увядшим на губах.
Поверь звучаньям тайным,
Сокрытым в тех словах.

Не обращай вниманья
На разум суетной.
Не в нем мое призванье,
А в музыке одной,

Когда струны коснется
Неясная вина,
И робко отзовется
На звук твоя струна.

Спокойствие

Я спокоен, поверьте!
Я, как слон, толстокож.
А раздумья о смерти —
Это явная ложь.

Я скажу по секрету
Пару ласковых фраз:
Мне решительно нету,
Нету дела до вас.

Я доволен минутой
И доволен судьбой.
Если плохо кому-то,—
Пусть! Я занят собой.

Я в бирюльки играю
И смеюсь, как дитя.
Я бумагу мараю,
Непременно шутя.

И строка, что печальна
Получилась на взгляд,
Получилась случайно,
Без душевных затрат.

И слеза, что блеснула,—
Не от ветра ли? Нет?
Я спокоен как дуло.
У виска – пистолет.

Ночной автобус Маленькая поэма

Глебу Семенову

Автобус вздрогнул и пошел,
Угрюмый, как таран.
Он разрезал ночной туман
Ножами острых фар.
Вот вдалеке возник пожар:
Медлительный закат
Бросал насторожённый взгляд
На дальние поля.

Лежала стылая земля,
Продутая насквозь.
Мы с ней так долго были врозь,
Что я забыл язык.
И голос сник, и глаз отвык
От серых деревень,
Бросающих косую тень
Почти за край небес.

Невидимый и мрачный лес,
Клонящий в сон мотор
Меня втянули в разговор,
Намеченный едва.
Блестела редкая трава
За световой стеной,
Посапывал сосед ночной
На жалобный манер.

Откуда взялся тот размер,
Которым говорю?
Губить вечернюю зарю
Поможет странный ямб,
Хромающий при свете ламп,
Как пьяный инвалид, —
Кривая тень его летит,
Перемещаясь вбок.

Печален родины урок,
Ночной тревожный гул.
И ты, покуда не уснул,
Все голову ломай.
Автобус мчится на Валдай,
Ямщик припал к рулю,
И те, которых я люблю,
Покинули меня.

Что было ясным в свете дня,
Обманчиво- простым,
Тяжелым воздухом густым
Мне сдавливает грудь.
Куда лежит незримый путь?
Кто караулит нас?
Еще один огонь погас,
Последний, может быть.

Но надо жить, и надо плыть
Среди кромешной тьмы,
Спешить от лета до зимы,
До старости – туда,
Где светит дикая звезда
Над родиной моей…
Нет, не туда, еще левей,
Еще больней, еще…

Соседа вечное плечо,
Его могучий сон
Напоминают: есть резон
Послушать голоса.
Когда слипаются глаза,
Когда покой и тишь,
Не спать, не спать, а слушать лишь
Души неясный звук.

И я не знал душевный мук
И спал беспечным сном…
Вот промелькнул аэродром:
Огромный бензовоз
В огнях посадочных полос,
Тревожащих лицо,
Как мамонт, загнанный в кольцо,
От ярости дрожал…

И я не жил еще – бежал,
Блистательный спортсмен,
Еще готов был на размен
И сердца, и ума,
Еще как будто ждал письма,
В котором некий бог
Уведомить меня бы мог,
Что вот я – победил.

Но триста лошадиных сил
Хрипели в глубине,
Деревни спали в стороне
И ночь была сильна.
Лежала целая страна,
Храня слепой покой,
Но не дотронуться рукой
И не остановить.

Летим, плывем… «Куда ж нам плыть?»
Неслышимы никем.
В нагроможденье вечных тем
И вечных неустройств.
Душа полна ненужных свойств,
Сосед мой крепко спит,
Но тот, кто Богом не забыт,
Не должен век смежать…

Еще не утро, но дышать
Приятно самому.
Прилежно рассекая тьму,
Увидеть робкий свет.
Автобус встречный сотню лет
Оставил позади,
А ты оставил боль в груди,
И значит, – уцелел..

Встречай рассвет! Немного дел
Достойных, чтобы жить,
Спешить, и память ворошить,
И выживать с трудом.
Но если пересохшим ртом
Не повторять слова,
То потеряешь все права
На завтра, на потом.
Август 1970 г.

«Расскажи мне что-нибудь такое…»

Расскажи мне что-нибудь такое,
Чтобы все кончалось хорошо.
Хочется душевного покоя,
Хочется покоя за душой.

Не к тому, что страсти надоели
И переживанья не с руки.
Хочется покоя, в самом деле,
Чтобы мысли были высоки.

В сущности, устойчивое что- то
Надобно для отдыха души.
Говори: семья, жена, работа…
Главное, о детях расскажи.

«Положи мне руку на висок…»

Положи мне руку на висок.
Слышишь, жилка синяя трепещет?
Мой удел, и вправду, невысок.
Поважнее есть на свете вещи.

Положи мне руку на глаза.
У меня под веками зарницы.
Отшумела, отошла гроза.
Почему же мне никак не спится?

Я еще живой, и ты жива.
Улыбнемся радостно друг другу!
Мы вдвоем, и не нужны слова,
Только кровь стучит как бы с испугу.

Кто придумал, будто смерти нет?
Быть бессмертным – это некрасиво.
На твоих ресницах мягкий свет,
И рука горячая на диво.

Будущему археологу

Мы будем длиться лишь мгновенье
Среди бесчувственного сна.
Придут другие поколенья,
Забудут наши имена.

Когда внимательный потомок
Увидеть пожелает нас,
Что он найдет среди потемок
Без наших лиц и наших глаз?

Набор случайнейших предметов,
Обрывки писем и бумаг
Он соберет, и будет это
Похоже на универмаг.

Там будет все: тарелки, ложки,
Носки, ботинки, стопки книг,
Электробритвы, кольца, брошки…
Не будет только нас самих.

Не будет радости и горя,
Рассудка, совести и лжи,
Души, что век с собою в споре.
А что мы значим без души?

Трамвай на мосту

Трамвайной молнии свет
на миг озарил меня.
Увидел: за много лет
не прожил и дня.

Увидел, как видит блиц,
мерцание мертвых лиц,
недвижный, как тень, листок
и мост, уходящий вбок.

Трамвайной молнии свет
короток – памяти нет.
Печать на мосту, как след, —
поэт, пешеход, скелет.

Мы празднуем только миг,
мгновенный, как тень листа.
Трамвайной молнии крик
уже улетел с моста.

Демон

Уже оторвавшись от грешной Земли,
Я всю свою жизнь обозрел