— Может быть, вы объясните, что здесь происходит? — спросила я.
— Давно ходят слухи, — сказал Томас, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Агнес, что когда жизнь пифии подходит к концу, ей даруют новую жизнь — в качестве, так сказать, компенсации за верную службу.
Я закрыла рот, который, как выяснилось, был у меня открыт.
— Неужели это правда? — выдавила из себя я.
— Ты хочешь отсюда выбраться или нет? — вместо ответа спросила она.
— Просто ответь: да или нет?
Агнес вздохнула и махнула рукой. Не знаю, то ли это был ее привычный жест, то ли она показывала, как я ее достала.
— Ладно. Короче говоря — да. Мы находим кого-нибудь, кому суждено умереть молодым, и заключаем с ним сделку. После этого мы входим в него и питаемся его энергией, а за это помогаем ему избежать неминуемой катастрофы.
— Но ведь это ужасно!
— Напротив, очень практично. Лучше делить свою жизнь с кем-то, чем не иметь ее вовсе.
— Но если ты можешь совершить такое один раз, — сказал Томас, — то почему не делаешь этого раз за разом, из века в век?
— Вот почему я терпеть не могу вампиров, — сказала Агнес, ни к кому не обращаясь. — Вечно лезут со своими подозрениями!
— Так можешь или нет? — спросил Томас.
— Разумеется, нет! — отрезала Агнес. — Сам подумай! Когда время нашей службы подходит к концу, энергия переходит к кому-то другому. Без энергии мы не знаем, кому предстоит умереть, и потому не можем выбрать себе новое тело. Сделка заключается лишь раз.
Томас коротко рассмеялся.
— Ты хочешь меня уверить в том, что еще никто не пытался обмануть смерть? Не хотел прожить множество жизней, выбирая себе новые тела?
Агнес пожала плечами.
— В этом и заключается одна из обязанностей пифии — следить, чтобы в мире не было подобных вещей.
Я покачала головой. Все происходило как-то слишком быстро, я ничего не улавливала. Мозг отказывался работать.
— Но почему ты выбрала Франсуазу?
— Я же тебе говорила — у меня не было выбора! Я начала возвращаться в свое тело и тут обнаружила, что, помогая тебе, растратила слишком много энергии. Я не собиралась останавливать время, это не так просто, особенно когда ты совершила прыжок длиной в триста лет! В общем, я обнаружила, что уже не могу вернуться назад.
— Но я же могла тебе помочь!
В свое время Агнес помогла мне справиться с Майрой. Если бы не она, Майра меня бы убила. Разумеется, я не отказала бы Агнес в помощи.
— Тогда, Кэсси, ты оказалась бы в комнате, битком набитой голодными призраками, готовыми сожрать любого, кто попадется им на глаза! Я не могла это допустить. Когда время вновь двинулось вперед, нужно было быстро уходить. И я вошла в единственного человека, которому предстояло умереть, и предложила ему — вернее, ей — сделку.
— И она согласилась?
Франсуаза не была старухой; кроме того, она была ведьмой, и, насколько я могла судить, весьма могущественной. А еще мне показалось, что от этой сделки она отбивалась как могла — в прямом смысле этого слова.
Словно услышав мои мысли, Агнес поморщилась и провела рукой по животу.
— Ну, в общем, да.
— Как ты здесь оказалась? — спросил Томас, прежде чем я решила сменить тему.
— Я собиралась вернуться к Кэсси до того, как она покинула прошлое, но мне помешали черные маги.
— Понятно. Тебя похитили и продали в рабство, — сказал Томас. — С тех пор ты здесь? Но ведь прошло несколько веков!
— Лет, — поправила его Агнес.
— Здесь время идет по-другому, — напомнила я ему. Об этом мне говорил и Марлоу, но тогда я не придала этому значения. — Ты говоришь, что находилась здесь все время с тех пор, как мы встретились во Франции?
Агнес кивнула. Я хотела что-то сказать, но она меня остановила.
— Если ты что-то видела, ничего не говори. Нас может услышать Франсуаза, а я не хочу, чтобы она знала, что ждет ее в будущем.
«Ее будущее — это мое прошлое», — подумала я.
Неделю назад, спасая меня, она убила черного мага. Вернее, собиралась убить… У меня разболелась голова.
— Так ты хочешь отсюда выйти или нет? — снова спросила Агнес.
— Хочу, но потом мы вернемся к этому разговору, — сказала я.
Может быть, тогда мне удастся хоть что-то понять?
— Если это «потом» у тебя будет, — многозначительно сказала Агнес. — Не забудь про магические амулеты — мне стоило большого труда их собрать.
Она подхватила фонарь и, шелестя юбками, вышла из каморки. Переглянувшись, мы с Томасом побежали за ней — Томас на ходу натягивал одежду, я рассовывала по карманам золотые фигурки Мака.
Пробежав по коридору, мы поднялись по лестнице, освещаемой лишь тускло горящими факелами. Лестница привела нас к массивной дубовой двери, которую Франсуаза открыла легким нажатием руки. Я увидела зал и круглый проем в стене, возле него стояли Приткин, Билли и Марлоу. В проеме мелькал буйный калейдоскоп красок.
— Ну что, все собрались? — спросила пикси, едва взглянув в нашу сторону. — Цикл почти завершился.
— Кэсс, как ты думаешь, когда мы вернемся, мое тело исчезнет? — с тревогой спросил Билли.
— Мы что, возвращаемся домой?
Как только появится голубой свет. У нас будет всего тридцать секунд. Мы окажемся у Данте, но если опоздаем, то можем попасть прямо в Сенат. Главное — не угодить в красный свет.
А почему мы возвращаемся? — спросила я.
— Потому что ты должна мне кое-что вернуть, — громыхнул под сводами зала густой баритон. Я медленно подняла глаза вверх. То, что сначала показалось мне колонной, задрапированной красивыми тканями, оказалось ногой великана. Задрав голову еще больше, я увидела улыбающееся лицо величиной с прожектор. Зал был не менее тридцати футов в высоту, но великан слегка наклонял голову, чтобы не упираться в потолок. Я разинула рот.
Огромная голова склонилась, чтобы меня рассмотреть. Половину лица великана скрывала курчавая борода, виднелись только толстый нос и голубые глаза размером с футбольный мяч.
— Значит, это и есть новая пифия?
— Нам пришлось просить помощи у короля, тихо сказал мне Билли. — Руны потеряли силу до конца месяца. Приткин хотел использовать «хагалл», но он не сработал — просто стало холоднее, да земля слегка подмерзла. Нулевые бомбы — великая вещь, только против здешней магии они бессильны, к тому же эльфов набежало видимо-невидимо, так что нас огрели по башке, и дело с концом. Нам нужно оружие или помощь, иначе нам конец. Марлоу обещал добыть кое-что в Сенате, когда мы вернемся.
— Какая щедрость. Что же ты хочешь взамен?
Марлоу не ответил. Он стоял и изумленно таращился на меня. Затем медленно опустился на одно колено.
